Вне конкуренции
Шрифт:
Пропускаю жёсткий удар сердца.
Господи, хоть бы выздоровел!!
– Потом… вернись… - требует Давид.
– Конечно!! – расцеловываю его руку, прикладываю к своей щеке и обещаю всё взглядом. – Давид! – с нажимом, промаргивая слёзы и улыбаясь.
– Пора. – звучит низкий голос врача, и я бережно кладу руку брата обратно. Выдыхаю и выхожу. Встречаюсь взглядами с охраной, стискиваю зубы. Не покажу им свои чувства. Попридержу до номера. Там лягу на пол, раскину руки,
Мой брат жив! Мои молитвы услышаны!
Переворотный момент приходит неожиданно. И процесс запускается не под тем руководством, от кого вообще сейчас что-то можно было ожидать. Спустя день после пробуждения Давида, он вызывает меня к себе через посыльную медсестру. Его перевели в другую палату.
В этой находиться приятнее. Нет ощущения безнадёги и запаха вонючих лекарств. Здесь ощущается жизнь.
Улыбаюсь немного посвежевшему брату. Привёл себя в порядок. Глаза тут же находят на столике рабочий ноутбук, iPad и два смартфона.
Поверить не могу, только спустился с небес, а уже работать начал? Кто ему позволил?
– Тебе не рано этим заниматься? – киваю на лишние приспособления.
– Я сам решаю, когда мне этим заниматься! – так по-мужски ворчит, с хрипотцой. – Хоть и скособоченный весь, лежать и смотреть в потолок я не намерен!
– Где ты скособоченный? – легонько пожуриваю. – Так уж, лёгкая асимметрия! – кидаю шутку, но Давид почему-то не торопится ответить улыбкой.
– Я так понимаю, что после комиссии врачи с тобой ещё не говорили? – тускнеет живость его голоса и я напрягаюсь, мысленно накрываю своё сердце руками, чтобы не словить убийственный удар.
Качаю головой:
– Что сказали?
– Последствия травм и комы не самые радужные, Ий… с левой ногой можно попрощаться, бревном будет до конца жизни. Руку ещё можно привести в движение, но придётся попотеть… лицо тоже частично… видишь, как губа уехала? К сожалению, красота моя осталась в прошлом!
– Не говори так! – сотрясаю воздух.
– Ты и сейчас неповторимый красавец! Самый лучший!!
– Ты и должна мне так говорить, ты же сестра! – ухмыляется, а потом протяжно воет.
– Как же я без женщин-то, а?
Чисто на автомате кидаю задумчиво-сочувствующий взгляд ниже его пояса.
– Да ну, сплюнь, ты чего!? – возмущённо.
– Там вроде всё по-старому!
– Ну и всё тогда! – заливаюсь багровым румянцем, против воли улыбаюсь.
– Ещё есть чем женщин увлечь!
– Какая ты дальнозоркая! – приглушённо хмыкает.
– У мужа научилась?
И тут у меня внутри всё падает.
– Кто тебе сказал? – медленно привожу в движение свои лёгкие.
– Он сам.
– Что?? Он звонил тебе? Когда??
– На прошлой неделе закончил!
–
Вместо пояснений, Давид тянется к столику и прихватывает один из своих телефонов, недолго клацает по нему пальцем и переводит на меня пытливый взгляд.
Сердце замирает, когда с самого первого услышанного звука аудиозаписи угадываю глубокий низкий голос Игната.
«Не осуждай меня. Мне не хватило духа отказать ей… Мог. Да. Но я люблю её, брат. Ты даже не представляешь как...»
Потрясение настолько велико, что у меня стопорится подача жизненной энергии. Окаменеваю.
– Я прослушал все его голосовые! Весьма интересная история!
Ступор.
– Ничего не скажешь? – со второй попытки выводит меня из транса хриплый вопрос. Первую не осилила.
– Мои слова ничего не изменят… - глотаю текущие обильно слёзы, отворачиваю свой взгляд. Знаю, что сейчас будет больно столкнуться с разносом и обвинениями.
– Я не имею никакого представления… - прерывается на сдавленном вздохе.
– …какими словами извиняться перед тобой за это, бусинка… я так тебя подвёл… ты… Боже! Тебе пришлось отдуваться за всех! Не так ты должна была стать взрослой… не таким путём… не через него…
– Он не виноват, Дав! Это всё я придумала! И если бы не он…
– Что «не он»? – на грани срыва голоса. – Ия, очнись, Розанов тебе не пара! Какая тупость, Господи!! – его утробное дыхание приобретает с каждым словом всё более объёмное звучание, у меня аж волосы встают дыбом.
– Я ведь замечал! Каждый раз ловил на том, что взгляд у него на тебя меняется! Говорил себе «Ты сбрендил, Давид! Это же Игнат! Не станет он…». И посмотри… он пошёл, переступил через мои кости и взял тебя! Просто. Взял. Тебя.
– Я сама…
Пережимания звуков, что исходят из горла брата, наводят на меня жуткий страх. В смягчающем жесте, показываю ему ладони и медленно подхожу.
Тише…
– Ох, глупая ты, Ия… глу-па-я! Ты даже близко не знаешь Розанова! Он потребитель, Ия! Он не умеет уважать! Пойми ты!
– Меня он уважает!
– Серьёзно? Уважает!? В жизни не поверю! Я его знаю с малых лет, Ия! То, как он обходится с женщинами не вписывается в слово «уважает»!
– Я не все, Давид!
– Это так! Поэтому, в самое ближайшее время я встану с этой дурацкой койки и объясню ему доходчивым языком, что моя сестра не дешёвая безделушка, а имеет немалую ценность! Я разнесу его по кускам!!
– Хорошо! Так и скажи, когда найдёшь его!
– Что это значит? Бросил тебя, что ли?? Женился и кинул??
– По-моему, его убили, Дав… - устало плюхаюсь рядом, спорить с ним уже нет никаких сил.
– Как убили? – разевает рот, в глазах плещется уже не забота обо мне, а страх за лучшего друга. – Откуда знаешь?