Как бездарно ходит судьбаСобирать оброк!Двадцать пять годов без тебя —Это первый срок.Десять суток с тобою врозь —Это срок второй.Ну, так что же третий,Который не за горой?Ведь не дольше первого,И второго не голодней…Отвори бедняжке —Грешно смеяться над ней.
14. 2. 82
«Кому дано понять прощанье…»
Кому дано понять прощанье —Развод вокзальных берегов?Кто может знать, зачем ночамиЛежит отчаянье молчаньяНа белой гвардии снегов?Зачем название —
любовь?А лучше б не было названья.
«Ах как холодно в нашей долине…»
Ах как холодно в нашей долине —Здешним ангелам снега не жаль.Злые ящерки пляшут в каминеИ не греет зеленая шаль.Ты не в духе, ты пишешь и правишь —В черных брызгах рукав и тетрадь,И в досаде касаешься клавиш…Я уйду, я не буду мешать.Присмотреть за домашней работойСо старушечьей связкой ключей,Для тебя переписывать нотыДа срезать огонек на свече…В нашей церкви, добротной и грубой —Ни лампад, ни лукавых мадонн.Неподвижны органные трубыИ безгрешен суровый канон.Да четыре стихии впридачу,Да засаленный мудрый колпак…Я не плачу, мой милый, не плачу!Ты пиши, это я просто так.Ну пускай не веронское лето,И не черного кружева вздох —Напиши для меня канцонетту,Мой любимый, — одну канцонетту!За одну не обидится Бог.
«Где вместо воздуха — автобусная брань…»
Где вместо воздуха — автобусная брань,Где храп барака вместо новоселья…Ах, родина, зачем в такую рань,Как сонного ребенка из постели,Ты подняла меня?Татары ли насели?Да нет — молчок!Лишь тьма да таракань,Да русский дух.А гуси улетели.
«Что же стынут ресницы…»
И. Г.
Что же стынут ресницы —Еще не сегодня прощаться,И по здешним дорогам еще не один перегон —Но уже нам отмерено впрокЭмигрантское счастье —Привокзальный найденыш,Подброшенный в общий вагон.Мы уносим проклятьеЗа то, что руки не лобзали.Эта злая земля никогда к нам не станет добрей.Все равно мы вернемся —Но только с иными глазами —Во смертельную снежностьКрылатых ее декабрей.И тогдаДа зачтется ей боль моего поколенья,И гордыня скитаний,И скорбный сиротский пятак —Материнским ее добродетелям во искупленье —Да зачтется сполна.А грехи ей простятся и так.
«Не берись совладать…»
Не берись совладать,Если мальчик посмотрит мужчиной —Засчитай как потерю, примерная родина-мать!Как ты быстро отвыкла крестить уходящего сына,Как жестоко взамен научилась его проклинать!Чем ты солишь свой хлеб —Чтоб вовек не тянуло к чужому,Как пускаешь по следу своих деловитых собак,Про суму, про тюрьму, про кошмар сумасшедшегодома —Не трудись повторять.Мы навек заучили и так.Кто был слишком крылат,Кто с рождения был неугоден —Не берись совладать, покупая, казня и грозя —Нас уже не достать.Мы уходим, уходим, уходим…Говорят, будто выстрела в спину услышать нельзя.
«Отчего снега голубые?..»
Отчего снега голубые?Наша кровь на тебе, Россия!Белой ризой — на сброд и сор.Нашей честью — на твой позорОпадаем — светлейший прах.Что ж, тепло ль тебе в матерях?
1981
«Ненавистная моя родина!..»
Ненавистная моя родина!Нет
постыдней твоих ночей.Как тебе везло На юродивых,На холопов и палачей!Как плодила ты верноподданных,Как усердна была, губяТех — некупленных и непроданных,Осужденных любить тебя!Нет вины на твоих испуганных —Что ж молчат твои соловьи?Отчего на крестах поруганныхЗастывают слезы твои?Как мне снятся твои распятые!Как мне скоро по их путиЗа тебя — родную, проклятую —На такую же смерть идти!Самой страшной твоей дорогою —Гранью ненависти и любви —Опозоренная, убогая,Мать-и-мачеха, благослови!
«Господи, что я скажу, что не сказано прежде?..»
Господи, что я скажу, что не сказано прежде?Вот я под ветром Твоим в небеленой одежде —Между дыханьем Твоим и кромешной чумой —Господи мой!Что я скажу на допросе Твоем, если велено мнеНе умолчать, но лицом повернуться к стране —В смертных потеках, и в клочьях, и глухонемой —Господи мой!Как Ты решишься судить,По какому суду?Что мне ответишь, когда я прорвусь и приду —Стану, к стеклянной стене прижимаясь плечом,И погляжу,Но Тебя не спрошу ни о чем.
II
«Круто сыплются звезды, и холод в небесных селеньях…»
Круто сыплются звезды, и холод в небесныхселеньях.Этот месяц на взмахе — держись, не ослабя руки!Закрываешь глаза — и за гранью усталого зреньяКонькобежец, как циркуль, размеренно чертиткруги.В черно-белой гравюре зимы исчезают оттенки,Громыхает глаголом суровое нищенство фраз.Пять шагов до окна и четыре от стенки до стенки,Да нелепо моргает в железо оправленный глаз.Монотонная хитрость допроса волочится мимо,Молодой конвоир по-солдатски бесхитростно груб…О, какое спокойствие — молча брести через зиму,Даже «нет» не спуская с обметанных треснувшихгуб!Снежный маятник стерся: какая по счету неделя?Лишь темнее глаза над строкою да лоб горячей.Через жар и озноб — я дойду, я дойду до апреля!Я уже на дороге. И Божья рука на плече.
Октябрь 1982
«Молоко на строке не обсохло…»
Молоко на строке не обсохло,А отчизна уже поняла,И по нас уже плакали ВОХРы,И бумаги вшивали в дела.Мы дышали стихами свободы,Мы друзьям оставались верны,Нас крестили холодные водыОтвергающей Бога страны.А суды громыхали сроками,А холопы вершили приказ —Поскорее прикрыть медякамиПреступление поднятых глаз.Убиенны ли, проданы ль братьям —Покидаем свои города —Кто в безвестность, а кто в хрестоматию —Так ли важно, который куда?Сколько выдержат смертные узы,На какой перетрутся строке?Оборванка, российская музаНе умеет гадать по руке.Лишь печалится: Ай, молодые!Неужели и этих — в расход?Погрустим и пойдем по России.Озари ей дорогу, Господь!
Сентябрь 1982
«Из незнакомого окна…»
Из незнакомого окнаСкупой огонь дрожит и льется:Да отраженная лунаПлывет, как яблоко в колодце.И всё.Ни пса и ни звезды.Минуты капают — но мимо…Как сердце, падают плоды,Но дрожь земли не ощутима.Кем нам назначен этот час —Души немое предстоянье?Себе ли ищем оправданья?Виним ли время, горячась?Без слез тоскуем ли по дальним?И ловим зов, хоть не слышныНи голоса, ни звук кандальный.Но посредине тишиныВозможно ль этот зов опальныйЗа отпущение виныПринять?
