Вне подозрений
Шрифт:
Чернокожая регистраторша набрала номер внутреннего телефона остро заточенным карандашом. Анна обратила внимание на ее длиннющие накладные ногти, таких она еще ни разу в жизни не видела, они даже загибались, словно уголки игральных карт. А ее волосы были заплетены во множество косичек с разноцветными бусами, которые соприкасались и позвякивали всякий раз, как она поднимала голову.
— Да-да, я сейчас передам детективу Джеймсу Лангтону и Анне Трэвис. Они здесь, в регистрационной. — Девушка выслушала, что ей сказали, и обратилась к ним: — Вам нужно подняться на четырнадцатый
— Спасибо, — поблагодарила Анна.
Они сели в лифт и вышли на четырнадцатом этаже, сразу оказавшись в просторном холле. К ним приблизился худенький молодой человек с лицом, усеянным прыщами, и в круглых очках. Он подал руку Анне и осведомился:
— Вы детектив Лангтон?
— Нет.
— Это детектив-сержант Трэвис, — язвительно пояснил Лангтон. — А я главный инспектор Лангтон.
Они проследовали за молодым человеком по узким коридорам между рядами столов и наконец добрались до служебных кабинетов. Из них доносились телефонные звонки и актерские голоса с экранов видеомагнитофонов, создававшие впечатление мощной звуковой волны.
Прыщавый молодой человек остановился у двери последнего кабинета и, заикаясь, назвал их имена. Человек, находившийся в кабинете, с кем-то беседовал по телефону, и им пришлось подождать, невольно подслушав обрывок разговора.
— И сколько она хочет? За что? Ты, должно быть, шутишь. Мы никак не можем себе позволить, разве только если поохотимся в Румынии и сумеем отстреляться. Я уверен, что это она, но собираюсь к тебе вернуться. Да-да, я знаю, она только что усыновила мальчика. Мы договоримся, и нянька у нее будет, пусть поселит ее в своем гребаном доме и поможет вести хозяйство, если ей так хочется, но цена нас не устраивает. Мы с нею не согласны. Да, ты права, ты права.
Они заметили, как говоривший взмахнул рукой и пригласил их в кабинет. Когда Лангтон с Анной шагнули из коридора к двери, Майк Маллинс попрощался со своей собеседницей:
— И я тоже тебя люблю, беби. Возвращайся ко мне. Отлично, благодарю.
Он повесил трубку и встал из-за стола.
В комнате от пола до потолка громоздились ряды видеопленок и сценариев, а на большом дубовом столе стояла колоссальная декоративная орхидея — единственное украшение кабинета. Невысокий, с выгоревшими на солнце, спутанными волосами и сверкающими белоснежными зубами, Майк Маллинс был одет с артистической небрежностью — в цветастую рубашку, завязанную узлом на животе, и светло-голубые джинсы.
— Хорошо. Что вы предпочитаете: воду, сок или еще что-нибудь?
— Спасибо, нам ничего не надо, — вежливо отказался Лангтон.
— Садитесь, пожалуйста.
Они уселись на мягкую коричневую кожаную тахту. Маллинс отдал сценарий подоспевшему помощнику.
— Мне нужны четыре копии, и только на белой чистой бумаге.
Затем Маллинс стремительно обогнул стол.
— Простите, я не могу припомнить, по какому делу вы сюда явились?
— В прошлом году вы снимали телефильм. Он назывался «Вне системы», — ответил Лангтон.
— О господи, да. И что же?
— В нем участвовал актер Алан Дэниэлс. Восходящая звезда. Он играл главную роль.
— Неужели? —
— Да, это он.
Маллинс повернулся к компьютеру, включил его и щелкнул «мышью», продолжая бормотать что-то себе под нос. Затем пододвинулся поближе и уставился на монитор.
— Ну конечно, я знаю, о ком идет речь. Да, Алан Дэниэлс. Но роль у него была отнюдь не главная. Да-да, я его вспомнил. К сожалению, сейчас я не смог занять его в новом фильме.
— У вас сохранились документы о натурных съемках с его участием?
Маллинс поджал губы и опять защелкал «мышью».
— Вот он, весь бюджет фильма.
— А есть ли у вас расписание съемок Дэниэлса?
Маллинс в очередной раз пощелкал «мышью» и покачал головой.
— Мне известно общее расписание съемок, потому что оно заложено в бюджет. Но конкретно, по каждому артисту, мы их не составляли. Фильм снимался шесть недель — работа началась 20 сентября и завершилась в первых числах ноября. Мы никуда не уезжали из Лос-Анджелеса, так что никакого перечня натурных съемок у нас нет.
Он нахмурился и отвернулся от монитора.
— Надеюсь, он не намерен со мной судиться?
— Нет. Скажите, он мог находиться в Лос-Анджелесе все эти шесть недель безвыездно?
— Да-да, я так думаю. И сейчас отыщу для вас список съемочной группы.
Они подождали, пока он обшаривал компьютерный стол. Наконец Маллинс нашел распечатку и пристально поглядел на нее.
— Алан Дэниэлс снимал номер в отеле «Шато Мармонт», прямо за Сансет. Но список я вам отдать не могу, там домашние адреса и тому подобное.
Лангтон выпрямился.
— Спасибо. Мы и так отняли у вас немало времени.
— Вы не собираетесь разъяснить, с чем это связано?
— Мне жаль, но в настоящий момент ведется следствие.
— По какому поводу?
Лангтон пожал ему руку.
— Обычное рутинное следствие. Еще раз благодарю.
Разочарованный Маллинс проводил их до двери. Когда он распахнул ее, его запуганный, заикающийся ассистент выскочил из-за стола.
— Я вспомнил. Он играл там сыщика. Блондин, очень привлекательный. Так это он?
Анна поблагодарила его за внимание, а Лангтон тем временем уже скрылся в узком коридоре.
Отель «Шато Мармонт» и правда находился прямо за Сансет на Мармонт драйв. Они подъехали к нему почти в шесть часов вечера и отдали ключи от машины дежурному на автостоянке. Анна оробела от размеров отеля, и ее особенно поразили персональные бунгало вместо номеров. Она начала гадать, не встретят ли они в холле кого-нибудь из кинозвезд.
Заместитель главного менеджера принял их не сразу. Он держался весьма дипломатично и уклончиво, заявив, что не вправе разглашать подробности пребывания в отеле их многочисленных гостей — ни тех, кто остановился здесь только что, ни прежних обитателей. «Это противоречит нашим правилам и всей процедуре обслуживания», — пояснил он.