Вне подозрений

Гриппандо Джеймс

Да и Синди была далеко не подарок. Когда они устали бегать на консультации, Синди придумала себе задачу: освежить их взаимоотношения. Она постоянно что-то меняла в своей наружности и манерах, и Джек иногда просто диву давался. Действительно ли она пыталась сделать семейную жизнь интересной или по-прежнему продолжала бороться с демонами, чтоб обрести наконец счастье? Сегодня ее светлые волосы были зачесаны назад, прическа скреплялась широким обручем. Образ Куколки, так она это называла. Даже к подбору музыки Синди подходила очень серьезно. Вкусы у нее были эклектичные

и отмечены неразборчивостью, но последнее время она демонстрировала мужу пристрастие к Пегги Ли и Перри Комо. Большинство этих романтических мелодий пришло из сороковых годов, но лирическая песня, которую она выбрала сейчас, — это, по мнению Джека, было уж слишком. «Сердце твое наполнено болью», на взгляд Джека, совсем не обязательно рифмовать с «кровью».

— Что ты делаешь, Джек?

Он глянул в миску. Пальцы погружены в густую приторную смесь муки, сахара и сгущенки.

— Черт! Я же яйца забыл!

— Голову ты свою где-то забыл, вот что. И вымазался этим своим «Трес лечес» по самые локти.

— Я все делаю по рецепту. А там сказано: пятьдесят раз сбить вручную.

— А электрическим миксером никак нельзя, Эйнштейн?

Он закатил глаза в притворном ужасе:

— О нет, только не это!

Она протянула ему большую деревянную ложку и тоже закатила глаза:

— Ох уж эти адвокаты. Всегда такие буквоеды.

— Да, — кивнул Джек. И ему вспомнились слова Джесси при расставании. — Всегда играйте по правилам.

— И что сие означает?

— Да ничего.

— Нет, не ничего!

— Да я просто пошутил.

— Но ты даже не улыбался! Ты имел в виду что-то конкретное.

— Да ничего я не имел в виду.

Она отвернулась, слегка покачала головой и тихо сказала:

— Думаешь, я тебя совсем не понимаю, да?

— Оставим это, Синди, хорошо? Нам есть чем заняться.

Она вернулась к разделочному столику. По глазам жены Джек видел — она сожалеет о размолвке. И тогда чисто машинально он провел выпачканной в тесте рукой по ее волосам, а потом демонстративно облизал сладкий палец. Синди взвизгнула. Он рассмеялся. Это помогло снять возникшее напряжение. Он схватил бумажное полотенце, она шагнула к нему, перехватила за руку, вымазанную «Трес лечес», и сказала:

— Не надо.

— Что?

— Мне кажется, у меня овуляция.

— Ну и?..

Изогнув бровь дугой, она выразительно покосилась в сторону спальни.

Джек улыбнулся.

— Прежде не мешало бы привести тебя в порядок.

И он начал вытирать лицо жены.

— Не надо, — сказала Синди. Нежно слизнула капельку сладкой смеси, застывшую в уголке его рта. И вот кончик ее языка уже пробует пробраться ему в ухо.

Джеку стало щекотно, и он слегка отстранился. Случались в их жизни моменты, когда брак, казалось, висит на волоске. Положение спасала Синди — протягивала соломинку, а он радостно за нее хватался.

— Господи, да ты сегодня у нас просто шкатулка с сюрпризами, — пробормотал он.

— А ты — везунчик, — шепнула жена в ответ.

Он улыбнулся и коснулся ее лица кончиками пальцев.

— Как будто я не знаю.

Джек

любовался спящей Синди, умиротворенный ее ровным легким дыханием. Даже после горячего душа в комнате витал слабый запах «Трес лечес». Ничто так не сближает супругов, как совместное приготовление обеда, уж не говоря о десерте.

Секс никогда не был сильной стороной их взаимоотношений. Впрочем, после свадьбы его не существовало вовсе. Самое счастливое время, медовый месяц, был омрачен навязчивыми ночными кошмарами Синди. Врачи исключали сексуальное насилие, но, возможно, ни одному из них не были до конца известны детали того, что совершил с ней нападавший, чем и как угрожал. Пять лет — достаточно долгий период, но казалось, это случилось вчера. Порой Джек просто приходил в отчаяние: сколько же можно помнить об этом? Немного утешало лишь одно обстоятельство: Синди изо всех сил старается загнать свои страхи в самый дальний уголок сознания. Она была готова на все, лишь бы начать счастливую семейную жизнь. Ей понадобилось немало времени, чтобы убедить себя: мир не столь уж скверное и страшное место для будущего ребенка.

Джек нежно опустил руку ей на живот. Может, их ребенок уже там?..

Зазвонил телефон — в кабинете, что находился через холл от спальни. Джек насчитал ровно пять звонков. Затем включился автоответчик. Звонивший тут же повесил трубку. Минуту спустя телефон зазвонил снова. Снова пять гудков, и снова подключился автоответчик. Человек явно не хотел говорить с машиной, он повесил трубку.

Прошло несколько секунд — раздался настырный звон. Наверное, этот некто поставил свой аппарат на автомат и будет названивать до тех пор, пока ему не ответит живой человеческий голос. Если так, то он разбудит Синди. Джек знал, что последние несколько ночей жена спала плохо, а потому вскочил с постели в одном нижнем белье и бросился в темный холл. Снял трубку после четвертого звонка, автоответчик еще не успел подключиться.

— Алло?

— Это я, Джесси.

Тут вдруг ему показалось, что на нем ничего, даже белья, нет.

— Я пытался дозвониться тебе. Но ты так и не перезвонила.

— Потому что не хотела с тобой разговаривать.

— Тогда зачем звонишь?

— Звоню, потому что ты меня отшил.

— Я тебя отшил?!

— Странно, тебе не кажется? Я судилась на протяжении нескольких месяцев, и ни один из инвесторов ни разу не посмел обвинить меня в обмане. Они думали, что диагноз был просто ошибкой. И тут вдруг, когда мы выиграли дело, они заподозрили неладное. Считают, что их обманывали с самого начала.

— Почему ты так думаешь?

— Они повсюду суют нос, задают вопросы. И я считаю, что ты имеешь к этому самое прямое отношение.

— Я ни слова никому не сказал.

— Лжешь! Ты со своим приятелем ездили на Гроув-Айл, допрашивали жену доктора Марша. Что, неправда?

Отрицать этого Джек никак не мог, а потому задал встречный вопрос:

— Джесси, нам надо поговорить. Где и когда?

— Я тебя предупреждала: не задавай много вопросов. Ты меня просто достал!