Вне подозрений
Шрифт:
— Я не могу контролировать поступки русской мафии.
— Послушать вас — так вы ничего не можете?
— Я не могу влиять на то, что мне не подконтрольно.
— Тогда, возможно, вы и меня не можете контролировать, так?
— Следи за своим языком Катрина. Не кусай руку, которая тебя кормит.
— А у вас на меня ничего нет. И стоит мне обнаружить, что мой наниматель занят противозаконной деятельностью, я ведь и в прокуратуру могу пойти. Я добровольно вызвалась работать тайным агентом, просто потому, что у меня куда больше желания прищучить этих ублюдков,
— Ах, ну да. Катрина-Доносчица.
— Так оно и есть. И перед законом я чиста.
— Ни хрена ты не чиста, милочка моя. Посмела пойти против меня, так я тоже могу. Потому как мне доподлинно известно, что последние восемь месяцев ты в криминальном бизнесе.
— Сукин ты сын, вот кто! Привык использовать людей исключительно в своих интересах. А как становятся не нужны или опасны, готов их уничтожить!
— Просто пытаюсь спасти результаты восьмимесячного расследования, стоившие правительству США свыше миллиона долларов.
— А пуля в спину Тео Найта — это, конечно, мелочь? Так или нет?
— Послушайте, леди. Мы бы не вляпались во все это дерьмо, если б вы в темноте не подобрали по ошибке чужой мобильник.
— На самом деле мы не угодили бы во все это дерьмо, если б вы сами, лично, не приказали мне отметелить Джека Свайтека. За то, что слишком близко подошел к вашему драгоценному расследованию.
— Я тебе этого не приказывал.
— Они попросили. И когда я сообщила, что Владимир может меня разоблачить, вы сказали: вперед! Делай то, что должна сделать. И я не откажусь от этих показаний даже под страхом смерти!
Настала пауза. И вот наконец Дрейтон заговорил снова:
— Предупреждаю тебя, Катрина. Постарайся не делать глупостей.
— Не беспокойтесь. Если и сделаю, вы узнаете об этом последним. — Она сердито повесила трубку и вернулась к машине.
50
Джек заехал за Тео в «Спарки», оттуда они отправились к Розе, у которой был собственный дом в Коко-Палм. Вполне типичная для этого района постройка, многоуровневая, площадью тринадцать тысяч квадратных футов, полностью обновленная и реконструированная. Дом напоминал небольшой отель в средиземноморском стиле, с бассейном, лодкой и прелестным видом на залив.
— Шикарная берлога, — заметил Тео, выходя из машины.
— Да. Если тебе нравятся все эти излишества.
— Рассуждаешь как типичный люмпен.
Ко входу вели тридцать восемь ступеней; они поднялись, но звонить в дверь не пришлось: Роза увидела их через камеру наблюдения. Встретила у дверей и провела в кабинет, потрясший воображение Джека, поскольку по площади он не уступал средних размеров дому.
Там уже ждал бывший партнер Розы, Рик Томпсон. Джек был с ним знаком. Они обменялись рукопожатием, затем Джек представил Тео. А Роза объяснила, почему пригласила Томпсона.
— Я позвала Рика, потому что Тео лучше иметь своего собственного адвоката. Ибо если верить всем сообщениям, вам обоим в самом скором времени могут предъявить обвинение в заговоре с целью убийства. А заговорщиков не может
— Согласен, — кивнул Джек.
— Да и я не против, — заметил Тео. — Только вот сомневаюсь, что могу позволить себе собственного адвоката.
— Нет проблем, — сказала Роза. — Джек оплатит.
Не успел Джек вымолвить и слова, как Тео хлопнул его по спине и с чувством произнес:
— Спасибо, дружище!
Джеку только и оставалось, что ответить:
— Не за что.
Джек с Тео уселись в кресла по одну сторону от квадратного журнального столика. Рик расположился на кожаном диване. Роза помогла расставить принесенные служанкой кувшины с холодным чаем и водой. Джек украдкой наблюдал за хозяйкой дома и поймал ее задумчивый взгляд, устремленный на картину, висевшую над письменным столом, — полотно недавно скончавшегося художника, кубинца по происхождению, Феликса Гонсалеса Торреса, известного кутилы и пропойцы, прославившегося артефактами, созданными из кондитерских изделий и старых газет, которые посетителям разрешалось трогать и даже уносить с собой домой. Роза объявила себя поклонницей Феликса, утверждала, что его произведения помогают снять стресс и при одном только взгляде на них она сразу успокаивается. Джек вовсе не был уверен, что это магическое воздействие проистекает из художественных достоинств полотна. Нет, скорее Роза испытывала удовлетворение и радость при одной мысли о том, что ей удалось приобрести картину еще при жизни художника, до того как его шедевры начали распродаваться на аукционах «Кристи» по умопомрачительным ценам.
Служанка ушла, и Роза обернулась к своим гостям. Судя по выражению лица, Феликс свое дело сделал — она немного расслабилась, но информация, которой она поделилась, была тревожной.
— Мне сообщили, что предварительных извещений можно ждать уже завтра утром, а само обвинение будет предъявлено к концу недели. Обвиняемых двое. Формулировка — заказное убийство.
— Это я слышал, еще два часа назад передавали, — сказал Тео. — Ты уверен, Джеко, что не выбрасываешь денег на ветер?
— Молчи и слушай.
— Важно, чтобы все мы поняли, — продолжила Роза, — все сказанное в этой комнате останется между нами. Здесь мы будем обсуждать самую, что называется, суть дела. И защитники должны действовать согласованно. Договорились?
— Разумеется, — кивнул Джек.
— Тео? — спросила Роза.
— Как скажет Джек.
— Ответ неверный, — вмешался Рик. — Я ваш адвокат, а вовсе не Джек.
— А я повторяю: как скажет Джек.
— Боюсь, что в данных обстоятельствах я не смогу представлять этого клиента, — проворчал Рик.
Джек покосился на друга и сказал:
— Ты должен слушать своего адвоката. Не Розу и не меня. Таковы правила.
— Ну, как скажешь.
— Вот и славно, — кивнула Роза. — А теперь перейдем к сути дела. Рик, расскажи Джеку и Тео, что тебе удалось выяснить.
Рик подался ближе, сполз на самый краешек дивана с таким видом, точно собирался поделиться информацией государственной важности.