Вне поля зрения
Шрифт:
— Он хочет знать, — вмешался в их диалог Морис, — выбивал ты кому-нибудь глаза или откусывал уши. У Белого Боя свои приемчики. Но хватит этого дерьма. Послушай. — Морис взял Фоули за руку и отвел его от стола. — Почему этот Глен тебя так беспокоит? Что он знает?
— Мне казалось, что все.
Фоули понаблюдал, как боксеры, нанося друг другу удары, двигаются по рингу, причем один вел бой холодно и расчетливо, а другой бил с размаху и постоянно мазал.
— То, что Глену известно, должно произойти завтра, — кивнул Морис. — Мы схватим мужика на выходе из клуба и отправимся
— Этот четыре раунда не протянет, — заметил Фоули, все еще наблюдая за боксером.
— Даже двух не сдюжит, — заявил Морис, едва взглянув.
— Хочешь сказать, что результат предрешен?
— Нечего тут предрешать, чтобы знать, кто победит. Все зависит от подбора соперников, кого поставят выступать против местного парня. Доходит?
Фоули по-прежнему смотрел на ринг:
— Если не завтра, то когда?
— Сегодня. Как только уедем отсюда. Заедем ко мне, возьмем все, что нужно, и провернем дельце.
— Одну минутку…
Фоули жестом подозвал Бадди.
— У вас есть две минуты, и все, — крикнул из-за его спины Морис. — Думайте быстрее.
Тогда Фоули повернулся к нему и процедил, глядя прямо в глаза:
— А я твоего разрешения и не спрашивал. Мы с Бадди идем в бар. И будем думать столько, сколько потребуется. Может быть, не вернемся. А если вернемся, все должно быть понятно: делимся пятьдесят на пятьдесят, половина нам. Как вы поделите свою половину, нас не касается.
— Это нужно обсудить… — протянул Морис.
— Никаких обсуждений, будет только так, и не иначе, Снуп.
Фоули ушел, Бадди последовал за ним к бару, в темноту, прочь от яркого света ринга.
— Он хочет сделать все сегодня.
— Какая разница — сегодня, завтра?
— Глен. Он мог нас вломить.
— Глен всегда был ненадежным, — покачал головой Бадди. — Но мы зашли слишком далеко.
23
Карен пожаловалась отцу, что не может заснуть.
— Правда? — удивился он. — А у меня неплохо получалось. Пока телефон не зазвонил. В новостях о моей маленькой дочурке ничего не сказали, и я, наверное, задремал. А теперь вижу, что пропустил шоу Леттермана. Как дела?
Она рассказала, как ей удалось выследить Глена Майклса и заставить его выложить все о намерениях банды.
— Неплохое соглашение ты ему предложила. Отпустила?
— Если бы я притащила его в участок за угон машины, мне пришлось бы объяснять какому-нибудь лейтенанту или сержанту, что я здесь делаю. Он посмотрел бы на меня и подумал… не знаю, что именно, но скорее всего он подумал бы: так, надо брать все в свои руки. Понимаешь, что я имею в виду? Дело не только в том, что он в жизни меня никогда не видел, я — девушка, размахивающая звездой судебного исполнителя, поганый федерал, который бормочет что-то о готовящемся ограблении. И вкручивает это настоящему полицейскому, который только-только
— С которым встречалась на днях.
— Да, и обо всем ему рассказала. Больше всего меня беспокоила проблема юрисдикции. Если эти ребята собираются ограбить дом в Блумфилд-Хиллз, округ Оукленд, должна ли я связываться с тамошней полицией, службой шерифа или нет. Ничего федерального в готовящемся преступлении я не увидела, поэтому и в ФБР не позвонила. Верно?
— Звучит логично.
— Я тебе уже говорила, что Реймонд — инспектор, занимается преступлениями против личности, собственности и на сексуальной почве.
— Что-то припоминаю.
— А также он возглавляет оперативную группу по борьбе с насильственными преступлениями, которая работает совместно с полицией округов, службами шерифа и ФБР. Бюро и антитеррористические подразделения подключили потому, что почти каждое ограбление наркопритона связано с наличными деньгами и оружием. В принципе это все.
— Но твое дело отличается от других.
— Насколько мы знаем или можем предполагать. Дом этого Рипли в Блумфилд-Хиллз вряд ли окажется наркопритоном, несмотря на то что хозяин сидел в тюрьме. Помнишь Рипли?
— Дик Потрошитель, торговец конфиденциальной информацией. Да, думаю, в его доме могут водиться наличные.
— Как бы то ни было, Реймонд сказал, что вне зависимости от того, где находится дом, преступление подпадает под юрисдикцию оперативной группы, а федералы должны быть привлечены из-за готовящегося киднэппинга.
— Какого киднэппинга?
— Завтра они возьмут Рипли на выходе из «Атлетического клуба Детройта», это здесь в центре, рядом с моим отелем. Один сядет с ним в его машину, другие поедут следом. Это киднэппинг.
— Полиция предупредит Рипли? Его известят о происходящем?
— Реймонд сказал, что нет, иначе может накрыться вся операция. Добавил что-то о необходимости рассуждать здраво. В идеале, нужно позволить ребятам схватить Рипли, совершить ограбление и взять их, когда они будут отваливать. Но если возникнут основания подозревать, что жизнь Рипли в опасности, будем действовать раньше. Я сообщила Реймонду, что, похоже, те же самые ребята вчера вечером ограбили дом и убили троих. А он сказал, что тогда нужно брать их еще до того, как они доедут до дома Рипли и заберутся внутрь.
— Но не раньше, чем они похитят Рипли.
— Верно. После чего обвинить их по законам штата или согласно федеральному законодательству. Но тут есть пара моментов, поэтому надо все еще раз тщательно обдумать. Если эти ребята настолько опасны, что нельзя допустить даже того, чтобы один из них сел в машину Рипли, значит, никакого дела о похищении не будет. Будут только парни в предположительно краденой машине, предположительно с оружием. Однако чтобы добиться осуждения преступника хотя бы на пару лет по обвинению в ношении оружия, нужно задержать его в процессе совершения преступления. Итак, позволять им похитить Рипли или нет?