Вне системы
Шрифт:
— Вот! — возрадовался он своей находке. — Этот можно склеить!
Ланса покачал головой:
— Нет, так нельзя, осколки с разбитыми душами наших предков мы предадим огню. Уна, пока мы тут все собираем, разожги, пожалуйста, огонь, — попросил он свою дочь.
— Когда Сергей уйдет, я все сделаю, зачем торопиться? — почему-то воспротивилась она.
— Хорошо, — не стал с ней спорить Ланса.
От всех этих слов стало еще неприятней, ему казалось, что он только что осквернил память их прапрадедов, а ведь намеревался,
Собрав осколки в руки, мужчины аккуратно высыпали их в небольшой тканевый мешочек и вышли на улицу. На полянке у леса была оборудована костровая зона, выложенная из камней.
Все кухонные принадлежности были размещены на улице под крышей, вокруг печи, на которой, видимо, теперь и готовилась еда.
Все трое молча уселись за стол, красиво накрытый хозяйкой на террасе.
На столе стоял хлеб, запеченное остывшее мясо и овощи, источающие аппетитный запах.
Уна первая прервала нависшую тишину.
— Это настоящий хлеб из муки полбы и дикого амаранта, попробуй, — сказала она с улыбкой, — может, он тебе больше понравится, чем кузнечики? А это буженина из оленины. Тоже, мне кажется, на вкус может быть не хуже твоей псевдокурицы!
Серёга взял кусок хлеба, положил на него буженину, но от всего случившегося кусок в горло не лез. Чтобы не обижать хозяйку, он спросил:
— Можно я с собой возьму? Там у меня дома Дэ Хен, он никогда в жизни ничего подобного не ел.
— Да, конечно, только возьми еще! Почему только один сэндвич?
— Потому что, чтобы его сделать, вам нужно вон сколько труда и времени на это потратить, а там, пусть не такого вкуса, но в магазинах еды полно. Так что ему хватит и одного, — твердо сказал Серёга.
— Как дела в лесу? — спросила Уна у отца.
— Твоего обидчика я выследил. Его туша сейчас у Курука. Можешь завтра сходить взглянуть на него. Я его убил у подножья западного склона.
— Как же ты так быстро вернулся в город? — удивилась она.
— Думал заночевать в лесу, но, когда увидел, что происходит над Шастой, поспешил в сторону дома. Очень переживал за тебя.
— Со мной все хорошо, — улыбнулась Уна. — А вот Сергея Блейк, конечно, сегодня помучил. Но, как видишь, тоже все обошлось!
Ланса с любопытством посмотрел на Серёгу.
— Блейк мучил? Так и что тут было? — серьезно спросил отец, смотря на Уну.
— Для меня ничего страшного, — почему-то начал оправдываться Серёга. — Блейк, Стив и Донг сделали копию моей программы. Но Уна взялась им помогать, мне нужно было в голову ввести щупы, а никто из них точно и метко сделать это не мог, так что этим занялась она.
— Да! — перебила его Уна. — Для меня это было совсем не трудно, так что все прошло хорошо!
— Вирус?
— Вирус, благодаря которому он сможет самостоятельно управлять программой!
— Это, наверно, хорошо, но ты же и сама видела, что сегодня происходило с Шастой?
— Да, видела, но, может быть, все обойдется? Сейчас же спокойно?
— Скажи, ты уже сосчитала, сколько душ наших предков сегодня оставили нас, защищая тебя? — вздохнул Ланса.
— Сейчас мы, наверное, пойдем, Сергея надо проводить до границы, — попыталась закончить эту тему Уна.
— Нет. Я сам доберусь, — твердо сказал Серёга. — Ты, пожалуйста, останься дома. Ланса, я очень хочу с тобой серьезно поговорить, но отложу этот разговор до момента, пока ребята не внедрят мне вирус.
— Хорошо, — одобрительно махнул своей седой головой Ланса. — Я бы тоже хотел с тобой поговорить, но ты прав, лучше мы это сделаем только тогда, когда будет понятно, что у тебя есть надежда на будущее.
Серёга не понял, что он этим хотел ему сказать, но после всего, что натворил в его доме, решил не уточнять.
Уна посмотрела на отца каким-то очень недовольным взглядом и пошла провожать Серёгу.
Стоя на дороге, она на прощание погладила его ладонью по щеке.
— Не волнуйся ты так.
— Да, но мне все равно ужасно стыдно. Я не так себе представлял разговор с твоим отцом, — признался Серёга.
— Значит, так должно было быть. Ничего с этим не поделаешь. Пообещай мне, что не будешь переживать, все равно уже все случилось. Лучше угости нормально Дэ Хена и передавай ему от меня привет. — Она протянула ему сверток, который держала в левой руке, там оказалось три сэндвича.
Серёга рассмеялся.
— Ты его так разбалуешь, он же начнет у меня клянчить, чтобы я ему все время твою еду приносил.
— Ничего страшного, поверь, у нас для друзей всегда еда найдется! — она чмокнула его в щеку. — Все, иди, так скорее наступит завтра и все решится.
Серёга притянул ее к себе и поцеловал на прощание.
Уходя, он так же, как и Уна, думал, что завтра все решится.
Уна подошла к кострищу и разожгла огонь. Красные языки пламени взметнулись вверх.
Она взяла у отца мешочек с разбившимися бусами и, прошептав молитву, высыпала их в костер.
Огонь начал кривиться, метаться в разные стороны и, пригибаясь к земле, почти потух.
— Третье предупреждение за день, — грустно сказал Ланса.
— Да, я поняла, отец, — ответила она, не отрывая своего взгляда от огня.
— Потухший костер — это предвестник прерывания нашего рода. Я пережил смерть своей жены, но мне страшно даже думать о том, что я могу потерять свою дочь, — наконец вымолвил Ланса.