Вне системы

Стуров Денис

По его виду она сразу поняла, что от этого визита не надо ждать ничего хорошего.

— Ты ему не все рассказал, — сразу догадалась она.

— Да, — признался Блейк. — Я ему рассказал только первый вариант развития событий, и он охренительно положительный! Второй вариант маловероятный, но тоже может

быть. Вирус собьется с пути, и тогда ничего не произойдет, что, в принципе, в его случае тоже неплохо. Но есть еще и третий вариант, который, по всем математическим расчетам, самый вероятный. — Блейк потоптался на месте, выдохнул и продолжил: — Мне очень жаль, что я так часто приношу тебе плохие новости или с помощью меня уходят те, кого ты любишь. Не знаю, за что мне, да и тебе все это. В общем, он хреновый. Если вирус прицепится достаточно далеко от самой программы и будет медленно двигаться к ее центру, то через двенадцать часов она распознает в вирусе угрозу, и тогда сработает самоуничтожение. Мы сегодня так чуть его копию не потеряли. Сколько раз пробовали, подсаживаешь близко, все гуд, оттягиваешь больше, чем полсуток, все, не пропускает.

Ноги Уны обмякли, она плюхнулась на стул, стоящий позади нее, и нескончаемый поток слез полился из ее глаз.

— Они знали, чего тебе будет стоить заполучить копию программы?

— Да, — потупившись, признался Блейк.

— И мой отец?

— Да, но окончательное решение принимали все трое: твой отец, Ибрагим и Изабелла. Я хочу тебе сказать, он сделал великий вклад в наше будущее! Программа у нас! И ты знаешь, что в дальнейшем она может спасти нас.

— Уходи, — прошипела на него Уна.

Блейк попытался еще что-то сказать, но Уна закричала на него так, что он решил не рисковать своей жизнью и выскочил на улицу.

Она упала лицом на обессиленные руки,

рыдая и воя, ждать неизвестно чего — это все, что ей оставалось в этой жизни.

Серёга, злорадствуя над этими неудачниками и восхваляя Уну за ее находчивость, возвращался домой, думая, как бы объяснить Дэ Хену, что сейчас будет происходить. Ведь, когда он приедет, Инесса еще не будет работать, а русского или английского Хэнчик не знает. Когда подъезжал к апартаментам, он уже составил в своей голове кучу жестов, которыми будет показывать корейцу, чтобы тот понял, что и как нужно будет сделать.

Когда он зашел домой, Дэ Хен лютовал в гостиной. Видимо, в его голове играла какая-то музыка, а голое тело корейца корежило и выворачивало так, будто в нем сидели черти и мучили его изнутри. Смотреть на это было жутковато. Он постучался в открытую дверь и махнул рукой, показывая, чтобы тот присоединился к нему в ванной.

Достав шприц, Серёга дождался, когда зайдет Дэ Хен, ему удалось на пальцах объяснить корейцу, что ему сейчас нужно будет сделать. Но тот все никак не мог успокоиться, бегал по ванной комнате, хватался за свои волосы, цокал языком и мотал в разные стороны башкой. Показывая всем своим видом, что не собирается принимать участие во всем этом. Серёга понял, что уговаривать его бесполезно, подошел к зеркалу, вена на шее, в которую нужно было попасть, хорошо виднелась, он вогнал иглу, протянул ее вверх, так высоко, как смог, и выдавил вирус.

Последняя мысль, которая мелькнула в его голове, была о том, как сложится жизнь Уны без него. Он успел мельком поймать в зеркале отражение своего смертельно белого лица, перед тем как наступила полная темнота.