Вне времени
Шрифт:
— Вряд ли ты догадывался, что это было сделано по ошибке, — крылатый вздрогнул от ночной прохладе и нахохлился. — Кто-то пытался поднять мертвеца-гуманоида — поблизости от деревьев.
— Так. И?
— В них находятся частицы души мертвых. Что-то вроде предсмертных отпечатков. Они несамостоятельны, поэтому не смогли оторваться от нового обиталища… Наверное, им не нарвится, что их полу-оживили, — меланхолично продолжил Гений. — Ты можешь либо заверить процесс и получить несколько детсяков призраков под своё начало, либо отнять излишки жизни и обратить их обратно в деревья.
— Второй вариант. Как это сделать?
— Кто здесь
— Эгоист демонов, — пробормотал му в спину Алхаст принялся думать. Точнее, попросил очумевшего от чудес мальчишку сбегать наверх за листком бумаги (заодно в себя придет) и дипломатично попросил деревья помолчать и никуда нге уходить. Не хватало еще, чтобы они прошли маршем по лицам, будя добропорядочных граждан.
Два часа спустя деревья всё еще покорно ждали, пока Архимаг, усевшись на корточки на ступенях, черкал что-то на своем листочке. Мальчишка с благоговейным страхом следил за его действиями. Жители Лом`Элиннона обладали поистине религиозной верой в своего молодого Архимага. Они знали — каких бед не натворит, сам всё исправит, короля с королевичем помирит и подрастающее поколение магов обучит. И Алхаст, как мог, старался не пятнать заслуженную репутацию.
За час до рассвета, когда небо на востоке уже начало светать, он поднялся, встряхнулся, хотел было разбудить уснувшего мальчишку, но передумал. Левитировал сверху два плаща: в один укутал спящего, дургой накинул на плечи. И обратился к деревьям, запихивая исписанные листы за пояс.
— Сейчас идете за мной — тихо и послушно. Договорились? Когда мы пdидем в Рощу, я вам помогу.
Деревья согласно качнули верхушками и последовали за молодым Архимагом. Он ощущал себя немного жутковато во главе растительной армии, но, когда на опушке живого леса он увидел своих коллег, до беспечно махнул рукой — дескать, не о чем волноваться. Маги — боевики и преподаватели Академии — не поверили, и пошли рядом, бросая подозрительные взгляды на представителей растительного царства.
Роща Покоя была с виду также спокойна и безмятежна, как и всегда, но маги ощущали скрытое напряжение и недовольство. Прямо посередине зияла круглая проплешину, которую еще вчера занимали ушедшие на поклон Архимагу деревья. В центре круга ощущались линии ритуала из арсенала некромантии, в спешке и небрежно убранные. Но прошло уже слишком много времени, чтобы возможно было определить личность мага, осквернившего священное место. Повинуясь приказу Алхаста, деревья вросли корнями в рыхлые кочки, где и росли до начала ритуала. Сосредоточившись, маг начал читать составленное за ночь заклинание на древнем языке ирхов. Обращать время вспять он не умел, его восстановить ритуальный круг и затем переписать — перечертить — его в обратную сторону, использовать противоположные компоненты и антонимы слов заклятья, чтобы отобрать у деревьев нежеланную полу-жизнь…
К полудню Архимаг закончил, сел прямо на землю и с благодарностью принял из рук коллеги чашу с восстанавливающим настоем. Сделал глоток, прислушался к своим ощущениям, затем обвел взглядом хмурых магов и сказал то, что давно было на уме у всех:
— Поздравляю, господа, у нас завелся некромант.
Глава 18
ЛАЭЛИ
В
— Радест, — в последний раз я громко назвала имя сущности, для которой и готовила эту парадную ковровую дорожку. Контуры вспыхнули алым пламенем, меч в руке затрясся, проводя через себя потоки энергии, необходимые для открытия и удержания портала. Это вам не профессора из соседнего кабинета вызвать…
Волны ревущего пламени захлестнули каюту, угрожающе нависая надо мной, подбираясь ближе на миллиметр с каждым ударом сердце. И в самом сердце буйства стихии показалась гигантская фигура, сотканная словно из того же пламени — нет, из вулканической лавы, местами уже черной, затвердевшей, но неизменно указывающей на разрушающую силу Хаоса внутри. Он простер вперед руку, сдерживая пламя, готовое в любой момент накинуться на наглеца-мага. Моя череп завибрировал, отражая волны могучего голоса, говорящего со мной, естественно, на телепатическом уровне и грозящего свести с ума при малейшем признаке недовольства:
— КАК ТЫ ПОСМЕЛА ПРИЗВАТЬ МЕНЯ, ДЕВЧОНКА?!
Я выдержала паузу. Пламя всё так же ревело. Фигура ждала. Пришлось намекнуть:
— Контур.
— И ЧТО?! — заревел бог.
— Под ноги посмотрите, — я завела глаза к потолку, раздраженная невнимательностью гостя. Хотя, в конце концов, мы, хаотики, никогда не отличались умом и сообразительностью.
В тот же миг пламя, которое на самом деле бушевало, послушно держа дистанцию, указанную мной, стихло. Рогатая и косматая лавовая фигура присела на корточки, рассматривая то, на чем она стояла минуту назад. Это была небольшая, сантиметров в тридцать п^i диагонали, беломраморная плитка с золотым чертежом пентаграммы.
— Что такая маленькая? — уже нормальным тоном осведомился Радест.
— Так походная же. Больше в сумку не помещается. А изготавливать каждый раз лень.
Он поднялся и свысока посмотрел на меня. Я спрятала руки за спину и невинно хлопнула ресницами.
— Чаю? Вина? Крови некрещеных младенцев?
— Кофе есть?
— Сейчас заварю. А вы, может, примете человеческий облик?
Я отвернулась, ставя турку на огонь. За спиной раздалось хмыканье.
— Тут ты ошиблась — я никогда не был человеком.
Радест, бог огня в этом мире, принял ту форму тела, которую носил, будучи смертным. Он оказался ирхом — представителем древней расы, высоких и могучих, носящих в себе и решительные черты современных людей, и утонченные — эльфов. Но глаза у него были не лиловые, не золотые и даже не голубые, так что в этом плане Радест явно проигрывал…
— Где это мы? — тем временем гость осматривался. — На корабле, что ли?
— В открытом океане. Хотела себя полностью обезопасить, — я пожала плечами в ответ на вопросительный взгляд бога. — В конце концов, ваши возможности ограничены посреди враждебной стихии.