Вне времени
Шрифт:
– Ну, мне не слишком нравится брать в амбар факел или фонарь...
– Именно поэтому я и оставляю здесь Рамблбелли, - сказал Реджис.
– Ну, и из-за красоты конюха.
Она подмигнула ему.
– Ладно, масло дневного света, - согласился он.
– Большую партию, обещаю.
– Отлично. Единственный клиент, крупный мужчина. Был похож на северянина, с длинными золотистыми волосами. Сначала я решила, что он утгардец, но варваром он не был. Из Глубоководья, хорошо воспитан, в дорогой одежде, которую пытался скрыть под потрёпанным плащом.
– Имя.
–
– Прошу вас, мадам — скажите мне.
– Бревиндон из дома Маргастер.
– С делами в Невервинтере?
– Не думаю, что он входил в город. Нет, всего несколько дней назад он отправился на север.
Реджис кивнул, затем взял тонкую руку Айберделл и нежно поцеловал её.
– Могу я уговорить вас на обед? После того, как навещу Рамблбелли, конечно.
– И после того, как сваришь мне масло дневного света?
Он кивнул.
– И смоешь с себя вонь после работы?
– спросила она, широко улыбнувшись.
– Если не хочешь обедать в сарае, конечно же.
– Я обедал в местах и похуже, уверяю вас.
– Почему ты считаешь, что меня это удивит?
– спросила Айберделл и исчезла в недрах дома.
Реджис на несколько секунд задумался, почему он всегда улыбается после встречи с Айберделл. Что за ценное — и очаровательное — дополнение к сети дома Тополино.
Но пошёл он не к своему пони, а прямиком в сарай, где достал из волшебной сумки мешок с колбами, змеевиками, хитро сложенным столом, весами, мерными ложками и крупной шкатулкой с порошками и травами. Ему не потребовалось много времени, чтобы собрать свою переносную алхимическую лабораторию. Реджис практически сразу приступил к варке, на одном краю стола готовя масло дневного света, а на другом принявшись варить куда более сложную и требующую больше времени на приготовление субстанцию.
И даже пока варились эти зелья, умелый полурослик вплотную взялся за работу над снадобьем собственного изобретения, которое он назвал кишкобоем. Зелье фактически усиливало действие любой выпивки до уровня знаменитого дварфийского кишкодёра — но без мерзкого вкуса последнего.
Использование кишкобоя в сочетании с фиолетовым зельем — волшебным чудом, позволяющим ему читать мысли того, с кем он разговаривал — оказалось весьма эффективным.
К тому времени, как Айберделл вошла в сарай с его, и, что удивительно — её ужином, все зелья, кроме фиолетового, были готовы. Они разделили трапезу и приятный разговор, углубившийся в тему алхимии, когда Реджис встал, наполовину прикончив свою порцию, чтобы добавить в фиолетовое зелье розоватый порошок.
– Дай угадаю, - сказала эльфийка.
– Любовное зелье, из-за которого я буду падать в обморок всякий раз, как тебя вижу, чтобы ты мог этим воспользоваться.
– Милая госпожа!
– драматично воскликнул Реджис.
– Прекрасная госпожа, вы должны знать, что я женат на леди Донноле. Увы, если бы мы встретились раньше...
– Я хочу сказать, что ты выторгуешь лучшую сделку, пока я буду хихикать и хлопать глазами - засмеявшись, сказала Айберделл, и Реджис засмеялся тоже.
Он
– Я не стал бы пользоваться преимуществом над вами, друг мой, - серьёзно сказал он.
– Я бы тебе не позволила, - подмигнув, отозвалась девушка.
– Но другие? Что может сделать Реджис с тем, кого считает не таким очаровательным?
– О, разумеется, я заставлю некоторых слепых глупцов рассказать мне то, о чём они должны молчать.
– Если бы ты не мог такого провернуть, я бы в тебе разочаровалась.
Реджис с любопытством взглянул на собеседницу.
– Я же часть вашей банды, да? Твой успех — мой успех, и скорее всего — моя безопасность, - сказала та.
Эти слова до глубины души поразили Реджиса, вызвав в нём новое уважение к этой эльфийской женщине и напомнив, что у его действий есть последствия, касающиеся не только его шкуры.
– Ты действительно часть нашей банды. Очень важная часть, миледи, - он был рад увидеть, как она покраснела от его слов.
– Это не любовное зелье. Оно позволяет мне читать чужие мысли и видеть правду за чужими словами. У меня достаточно ингредиентов на несколько порций. Я оставлю тебе немного.
– На случай, если Бревиндон Маргастер вернётся?
– Да, и просто на твои нужды, - сказал ей Реджис.
– И если ты когда-нибудь посчитаешь нужным использовать его на мне, то найдёшь лишь дружбу за моей улыбкой.
– Зачем мне тратить такое ценное зелье на то, что я и так уже знаю?
– спросила она.
Этой ночью в общем зале таверны «Плавник» было шумно и полным-полно разодетых дворян из Невервинтера и Глубоководья, а также немало шумных дварфов во главе с Бронкином Каменной Шахтой, который взобрался на стол и распевал песню о возвращении своего клана в великую крепость Терновый Оплот.
Сразу за дверью обвалившейся башни, где располагалось заведение, Реджис остановился и прислушался, пытаясь услышать какие-нибудь намёки в этой песне, но увы — она звучала точно так же, как и любая другая дварфийская баллада, полная тёмных, холодных залов, твёрдого камня, убийства гоблинов и сверкающих драгоценных камней. Когда Бронкин, к которому присоединились остальные, затянул второй куплет, юркий полурослик проскользнул в дверь.
На Реджиса устремилось множество взглядов — неудивительно, учитывая его берет и одежду, а также оружие — и на несколько мгновений таверна затихла, но шум сразу же возобновился.
Прокладывая себе путь к бару, Реджис услышал своё имя и тихие подозрительные голоса. Некоторые из посетителей прекрасно знали, кто он такой, а значит, знали и откуда.
– Неожиданный гость, - произнёсла владелица таверны, женщина средних лет с серебристо-седыми волосами, разумеется, собранными так, чтобы не попадать в еду и напитки.
– Выходит, король Бренор отправляет своих посланцев к лорду-защитнику, чтобы прекратить эту глупую вражду?
– Добрый вечер, мадам Розин, - ответил Реджис, целуя ей руку.
– У меня нет дел к лорду Неверэмберу, нет.