Внебрачная дочь продюсера

Литвиновы Анна и Сергей

– Я не понимаю, какая разница, кто заказчик! – воскликнул детектив. – Никаких фоток нет, контрагент мертв, задание мы провалили. Аллес! Какая тебе разница, кто заказывал компромат?!

Леся посмотрела Кривошееву прямо в глаза.

– Я не люблю, когда мне врут. И мне не нравится играть втемную.

– Ой-ей-ей, – насмешливо проговорил сыщик. – Какая цаца! О чем же ты раньше думала? Когда бралась за эту работу?

Леся подалась вперед, вперилась взглядом в лицо Кривошеева и тихо, почти задушевно спросила:

– Заказывал съемку Райтонен, да?

По

тому, как дернулись зрачки детектива, она поняла, что попала в точку. Эффект неожиданности сыграл свою роль. И главное, детектив тоже догадался, что она догадалась. После паузы (в течение которой Ник словно взвешивал на внутренних весах, чем может ему повредить его признание), он мрачно пробасил:

– Ну, допустим, Райтонен. Дальше что?

– А зачем ему понадобился компромат на Брагина? – продолжала атаку девушка. – Да еще такой странный?

– Э-э, нет, Евдокимова! – погрозил пальцем сыщик. – Ты же сама предложила «кви про кво». Я тебе на вопрос ответил. Теперь твоя очередь. Давай выкладывай, что за новый заказчик. Только не говори, что какая-нибудь бабуля просит найти своего любимого Барсика.

– Нет, Барсика искать не нужно, – усмехнулась Леся и положила ногу на ногу, – а нужно найти одного человека. Конкретнее – сына Брагина.

– Его же в тюрьме закрыли! – уставился на нее Кривошеев.

– Закрыли старшего, Петра, – терпеливо пояснила Леся. – А найти надо младшего, Ивана. Он наркоман.

Начальник помедлил секунду, буравя девушку глазками, а затем протянул, прищурясь:

– А твоя заказчица, значит, вдова Брагина. – И, так как Леся не возражала, хмыкнул и добавил: – И она же навешала тебе лапши на уши, что не имеет отношения к компромату на супруга.

– Неужели ты думаешь, Ник, – улыбнулась Леся, – что я с ней беседовала в открытую?

– Я не понимаю, – раздраженно молвил Кривошеев, – зачем ты к ней вообще поперлась? Кто просил? Кто санкционировал? Что за самодеятельность?

Бывший мент говорил со все большим напором, противостоять его давлению было трудно, и Леся отвела глаза.

– Я ведь нового заказчика нашла, – напомнила она, глядя в сторону.

– Тоже мне, заказчик! – пренебрежительно передразнил детектив. – Ну и сколько твоя Брагина готова заплатить мне за то, чтоб я нашел ее кровиночку?

– Две тысячи зеленых.

– Две тысячи? – сморщился Кривошеев. – Да я за такие деньги свою задницу даже от стула не оторву! – Однако по его глазам Леся поняла, что сумма не оставила Ника равнодушной. – А сколько она дает на текущие расходы?

Леся вздрогнула. Обсудить этот пункт с вдовой она не подумала, просто выпустила из вида.

– Позвони ей сам, – предложила она.

– И это называется заказчик! – усмехнулся сыщик. – Будешь сама за такие деньги наркомана искать.

– Пугаешь? Ну и пожалуйста. И найду.

– Я надеюсь, ты помнишь, что работаешь у меня, – предостерегающе поднял палец Ник. – И все товарно-денежные отношения вдова должна выстраивать не с тобой, а со мной.

Леся с улыбкой заметила:

– По-моему, вы очень алчный, товарищ

Кривошеев.

Сыщик возмутился.

– Я? Я – алчный? Ты что, забыла, кто тебе экстренно предоставил убежище? Можно сказать, коттедж в тихом Подмосковье? А аванс за Брагина, так тобой и не отработанный, кто тебе практически подарил? Да ты скоро меня разоришь! Помощница, блин!..

Леся терпеливо пережила взрыв негодования, тем более что выглядел он не совсем естественно. Ник проорался и, словно останавливая самого себя, хлопнул ладонью по столу.

– Ладно, ты сказала: заказчиков – двое. Кто – второй?

– Зачем Райтонену понадобился компромат на Брагина, да еще такой странный, интимный?

– Ты прямо как прокурор! – воскликнул начальник. – Все тебе расскажи!

Леся скромненько пожала плечами.

– Кви про кво.

– Говори по-русски!

– Услуга за услугу.

Ник, скрипнул зубами, скислился и нехотя начал:

– Короче… Вышел на меня с этой темой сам Райтонен… Ихнему с Брагиным продюсерскому центру – как он там, «БАРТ», что ли, называется – светило получить деньги из госбюджета. То ли от министерства культуры, то ли от министерства обороны, точно не знаю. Госзаказ, типа, на создание фильмов патриотического звучания. Так вот, Брагин, даром что акула капитализма, за этот заказ дрался. И мечтал деньги освоить. И был близок к тому, что их хапнет. Однако Райтонену идея снимать патриотическую ботву совсем не улыбалась…

– Странно, – пожала плечами Леся. – Обычно за государственные деньги все дерутся. Откаты чиновникам дают, чтобы их получить…

– Вот и я про то, – наставил на нее указательный палец детектив. – В корень смотришь, Евдокимова!.. Я и Райтонена о том спросил: почему же он не хочет припасть к благодатным сосцам государства?

– Ну, а он?

– Он мне лапшу про свободу творчества начал вешать, но я ведь тоже не пальцем деланый… Ну, тогда он объяснил мне все на пальцах, популярно. Государство ведь (в лице военных или минкульта), говорит, не все кино целиком финансирует, а только половину денег дает. Оставшееся бабло им с Брагиным самим надо в сериалы вкладывать. «А раз так, – вкручивал мне Райтонен – я должен на эту патриотическую бодягу те деньги палить, на которые мог бы хороший кассовый фильм снять, детектив или любовную историю. Не хочу я, – говорит, – как при совке, воспитанием трудящихся заниматься и на это бабло тратить». А Брагин, по словам Эрика, блин, Робертовича, зубами за эту тему ухватился и очень хотел финансирование из госказны получить.

– А по-хорошему договориться эти двое не пробовали? – поинтересовалась девушка. Ей казалось, что на этот раз Ник говорит правду – или почти правду.

– Райтонен сказал, что он пробовал убедить Брагина по-хорошему. А тот уперся и ни в какую. Даже слушать ничего не хотел – и в принципе имел право: бабки-то в кино вкладывал он… И тогда этот финн – или кто он там, карел? – обратился ко мне. И предложил Брагина скомпрометировать. Поставить на него «медовую ловушку». Сделать интимный компромат.