Внебрачная дочь

фон Гёте Иоганн Вольфганг

И сестринскую преданность? Способен

Защитником мне быть? Мне предоставить

Надежный кров для безмятежной жизни?

С у д ь я

Я все готов снести, за исключеньем

Лишь одного - утраты той, что мне

Дарована судьбой. Сочту за благо

Жить близ тебя, тобою любоваться,

Служить тебе. Пусть назначает сердце

Твое условья нашего союза.

Е в г е н и я

Тебе лишь ведомая, я должна,

Таясь от света, жить в глухом затворе.

Найдется ли усадьба у тебя,

В которой я могла бы поселиться?

С у д ь я

Есть у меня усадебка глухая,

Но слишком ветх и непригляден дом.

Но по соседству расположен замок,

Пустующий уже который год.

Е в г е н и я

Нет, поселюсь в запущенном твоем,

Он больше к настроенью моему,

Пожалуй, подойдет. Когда ж воспряну

Я духом, будет чем заняться мне.

Как только я твоею назовусь,

Отправь меня с слугой надежным в глушь

И там на срок меня похорони,

Пока для лучшей жизни не воскресну,

С у д ь я

Когда тебя я мог бы посетить?

Е в г е н и я

Покорно жди, пока не позову я.

Придет и этот день и, может быть,

Соединит теснее нас обоих.

С у д ь я

Не легкий искус, что и говорить!

Е в г е н и я

Исполни обязательства свои

Передо мной. Свои я помню твердо.

Ты, руку предложив мне, посягнул

На многое и можешь пострадать,

Когда меня досрочно обнаружат.

Строжайшее молчание храни.

Кто и откуда я - о том ни слова!

И с теми, кто мне дороги, я буду

Лишь мысленно общаться. Ни письма,

Ни вестника я не пошлю туда,

Где, может быть, уж искра счастья брезжит.

С у д ь я

Запутанное дело! Что тут скажешь?

В любви безумной наглые уста

Клянутся часто, хоть на дне души

У них дракон лежит, коварно скалясь.

Любовь лишь делом можно подтвердить.

Стремясь к тебе, я должен поступиться

Всем, даже счастьем быть с тобою? Пусть!

Какою в первый миг ты мне открылась,

Такой ты и осталась - существом,

Достойным преклонения. Я стану

Жить для тебя, служить тебе одной.

Как набожный священник день за днем

Пред божеством склоняется незримым,

Ему открывшимся в счастливый миг

Как совершенства высший образец,

Так и меня ничто не отвратит

Служить тебе, хотя бы и заочно.

Е в г е н и я

Чтоб доказать тебе, как верю я

Словам твоим и доброму лицу,

Как чувствую, какой ты человек -

Правдивый, чуткий, искренний, надежный,

Я подтвержу признанье образцом,

Едва ль не высшим, женского доверья.

Я не колеблюсь, я спешу сказать:

Веди меня сегодня ж к алтарю!

Комментарии

В автобиографических "Анналах" Гете записал под датой 1799: "Мемуары Стефании де Бурбон Конти возбудили во мне замысел "Внебрачной дочери". Ф.Шиллер первый указал Гете на появление двухтомных записок французской аристократки, вышедших в Париже в 1798 году. Мемуаристка принадлежала по крови к высшей французской знати. Она была побочной дочерью принца Конти (1734-1814), отличившегося в Семилетней войне. Он представил дочь ко двору и просил Людовика XV узаконить ее положение. Однако мать девочки, опасавшаяся за свою репутацию и положение при дворе, стала чинить этому всякие препятствия. Девочку заточили в монастырь, затем отцу было послано ложное сообщение о ее смерти. Подделав документ и выдав ее за восемнадцатилетнюю, ее усыпили и в бессознательном состоянии обвенчали с адвокатом Билле, впоследствии истязавшим свою жену, которая отказывала ему в возможности воспользоваться ее спорными привилегиями. В конце концов ей удалось бежать. Новый король, Людовик XVI, приветливо принял ее, но ничего для нее не сделал. Когда началась революция, Стефания-Луиза Бурбон-Конти продолжала безуспешно бороться за свои попранные права. Жизнь

ее, полная бедствий и страданий, закончилась в 1825 году. Зная, что она жива, Гете, работая над драмой, изменил имя героини, а остальные действующие лица обозначил лишь титулами и званиями.

Работа над пьесой длилась с перерывами около трех лет. Она была закончена в первые месяцы 1803 года. 2 апреля того же года в Веймарском театре состоялась премьера. Первое печатное издание вышло в том же году.

"Внебрачная дочь" была задумана Гете как первая часть трилогии, однако написал он лишь эту пьесу. Сохранившаяся схема продолжения и отдельные заметки позволяют составить общее представление об идее трилогии. Она должна была дать обобщенное изображение страны, охваченной революцией. В "Великом

Кофте" и "Гражданине генерале" события, предшествовавшие революции, и ее отголоски в Германии были освещены в комическом плане. Трилогия должна была поднять сюжет на высоту подлинной трагедии. Если "Великий Кофта" - комедия о разложении старого режима, то "Внебрачная дочь" - трагедия о жестокости и несправедливости феодальной сословной монархии. Продолжение должно было показать, как все более усугубляющиеся несправедливости и разлад в среде правящей верхушки делают неизбежными сначала возмущение, а затем и активные действия угнетенных против власть имущих. Гете интересовало отражение великого исторического события в судьбах отдельных людей. Падение старого режима должно было быть показано в пятом акте второй части, где граф, воспитательница и другие лица из аристократической среды оказываются в тюрьме. Сама Евгения переживает личную драму. Судья, с которым она соединяет судьбу в конце первой части, становится на сторону борцов против монархии, Евгения же посвящает себя защите старого порядка и его приверженцев. Об окончании трилогии судить нельзя, ибо об этом не осталось никаких записей Гете или рассказов близких ему людей. Когда в 1831 году его друг композитор К. Цельтер напомнил ему о его планах, Гете ответил: "О "Внебрачной дочери" я и думать не хочу; неужели Вы хотите, чтобы я вызвал в себе мысли о том неприятном, что с нею связано?" В другом письме Цельтеру в том же 1831 году Гете повторил признание, ранее сделанное им Шиллеру: "Я не рожден быть трагическим поэтом, ибо по природе склонен к примирению. Поэтому (так комментирует он свое давнее признание.
– А. А.) чисто трагический случай, исключающий примирение, не может меня интересовать, к тому же в нашем внешне плоском мире все непримиримое кажется мне совершенно абсурдным". Но главной причиной незавершенности трилогии было, конечно, двойственное отношение Гете к французской революции.

Несмотря на то, что Гете не завершил трилогию, "Внебрачная дочь", несомненно, представляет самостоятельный интерес. Драму нельзя рассматривать как бытовое реалистическое произведение, с такой точки зрения ей можно предъявить упреки в немотивированности поведения некоторых персонажей. Сюжет послужил Гете поводом для создания произведения обобщенно-символического плана. Если в "Гете фон Берлихингене" и отчасти в "Эгмонте" поэта увлекала задача живого конкретного изображения исторической действительности и он любовно выписал детали, то во "Внебрачной дочери" единичное и частное уступает место общему, типическому, символу. Французская монархия накануне революции не была для Гете отдаленным историческим прошлым. Всего десять с небольшим лет отдаляют "Внебрачную дочь" от последних дней старого режима во Франции. Не частности, не детали близкой Гете эпохи интересовали его, а осмысление исторического процесса, совершавшегося на глазах поэта. Поэтому Гете уходит в обработке мемуаров принцессы Бурбон-Конти от бытовых и авантюрных мотивов, стремясь создать героев столь же обобщенных и законченных, как герои античных трагедий. Именно на них равняется автор "Внебрачной дочери", и это объясняет, почему Гете отказывается от воспроизведения бытовой речи, создавая драму в возвышенно-поэтическом стиле. Поэтическая сила оригинала, звучание гетевского стиха позволяют говорить о значительности этого сравнительно мало известного произведения Гете.