Внеклассные занятия (СИ)
Шрифт:
– Нет, его всегда любили, - уверяю я, не сомневаясь в своих словах. – Уверена, никто и никогда не говорил ему, что он не нужен, что его не любят… А ему стоит это услышать, чтобы освоить хоть какой-то урок! Человек, который легко говорит «не люблю» - это жестокий циник…
– Это несчастный человек, Крис, - Катя ставит свою опустевшую бутылку на пол, продемонстрировав мне свою изящную татуировку на запястье. – Это же страшно – никого не любить...
Этот разговор вызывал у меня слезы, но я старалась глубоко дышать, глуша в себе бунтующие эмоции. Я будто заново пережила тот трепет в сердце
– По-моему, мы подошли к этой ноте… - заговорчески подмигнув, Катя извлекла из кармана своей безрукавки две самокрутки. – То, что доктор прописал!
– Ты что?! Я никогда не пробовала курить это!
– Значит, самое время попробовать! – смеется Катя, передавая мне в руки замысловатую сигару. – Иногда это нужно… Кроме того, в жизни нужно все попробовать!
– Ну если так рассуждать, то можно угробить свою жизнь годам к двадцати пяти! – сопротивляюсь я, но не могу оторвать взгляда от изучения самокрутки.
– Ох, не занудничай, Крис! Это не таблетки, не героин, а вполне безобидная смесь… Затянись пару раз и можешь больше не прикасаться.
Ночь. Самая быстрая и сумасшедшая ночь в моей жизни. Я согласилась на предложение Кати и не заметила, как истлела самокрутка в моих руках, как густой дым окутал кухню и как мой разум освободился от тяготеющих проблем всей моей жизни. И стало так легко… Так приторно сладко… Я смеялась… Так не смеялась, наверное, никогда в своей жизни. Ну почему?.. Почему утром снова наступит завтра и придется снова жить так, как хотят от тебя другие?! Почему нельзя сутками быть здесь, в этой самой кухне и наслаждаться этой легкостью, своим настроением, людьми тебя окружающими?! И только свет от любого источника электроэнергии раздражал, заставляя щуриться, так как глазам было больно смотреть на яркие вспышки. Кажется, я впервые ощущала свое тело частью себя. Неделимой частью, слитной настолько, что каждый нерв на коже реагировал на все мои эмоции, окутывая туманом невесомости.
– Зараза, я хочу в твою школу! – смеется Катя, едва не сползая по стене на пол, когда поднялась с табурета. – И в твой класс! У меня скукотища… Нет таких учителей, как Дан… Нет вообще ничего примечательного!
– Лучше забери историка в свою школу! - смеюсь я в ответ. – Я не вытерплю его еще несколько месяцев!
– Пойдем к остальным! – тянет меня за руку Катя, отчего я отрываюсь от табурета и едва не падаю на нее, истерически смеясь на всю кухню.
– Блин, ты такая хорошенькая и искренняя! – выдыхает Катя мне в лицо, лучезарно улыбаясь, не спеша уводить меня из кухни.
– Ты тоже… - ответно улыбаюсь я, чувствуя, как Катина рука сжимает мое запястье сильнее.
Мне кажется все очередной игрой и я охотно принимаю правила. Меня не удивляет ее близость, искрящийся вожделением взгляд. Меня не пугают даже ее губы, скользнувшие по моим, ненавязчиво, но вполне определенно. Я же пытаюсь заметить существенные отличия между поцелуем мужчины и женщины. Определенно, разница есть, но в чем, я так и не могу понять.
– А ты не из пугливых… - смеется Катя, несильно прикусив мою нижнюю губу. – Ты только не подумай…
– А Гера… Он знает, что?..
– не знаю, как подобрать нужные слова, тем более все мысли сейчас путались, лишая способности даже говорить внятно.
– Гера… - заливисто смеется Катя, прижимая ладонь ко рту. – Он знает, что мне шестнадцать и мне – все можно! Слушай, вообще он нормальный парень, но я натура такая, что мне нужно пробовать абсолютно все! Перестань относиться ко всему так серьезно, Крис, и увидишь, как жизнь станет проще…
Но жизнь проще не стала, когда, мучаясь головной болью, которая не оставляла меня на протяжение всех предшествующих суток, я пришла в гимназию в понедельник.
Кое-как отсидев два первых урока, я прогуляла третий – физкультуру, скоротав время в курилке с Ксюшей. Сейчас на истории я смотрела на Даню, ведущего урок, и думала о том, что едва не переспала в субботу с подругой его лучшего друга. Нет, конечно, до этого бы вряд ли дошло, но позитив Кати передавался и мне, ее жизнерадостность заряжала, и ей хотелось доверять так, как никому и никогда.
Посередине урока входная дверь распахнулась и Мария Ивановна – наша физручка, кузнечиком запрыгнула в класс, призывно разглядывая ровные ряды парт, вцепившись в меня взглядом, словно увидев прокаженную.
– Даниил Евгеньевич, примите меры! – писклявый же голос у нашей спортсменки средних лет, без акустики спортивного зала, он просто резал слух. – Ваша Ярославцева нахально прогуливает уроки!
– Ярославцева… - устало закатывает глаза Даня, затем пройдясь взглядом по мне снизу вверх. – Встань хотя бы…
– Не могу, у меня голова болит! – скулю я, подпирая рукой щеку. – И на физру я не пошла по этой причине, Мария Ивановна.
– Ага… Здоровье в курилке поправляла вместе с Морозовой из параллельного!
– раздается с задней парты Светин голос, с которой мы так и остались не в ладах после происшествия в восьмом классе.
– Слушай, заткнись уже, а то я расскажу, что ты там делала! – шиплю я, желая повторить свой поступок нескольких лет давности.
– Ярославцева! – повышает голос Даня, и от его тона над классом нависает мертвая тишина. – Встань!
Нехотя я поднимаюсь со стула, бесцельно блуждая взглядом по потолку.
– Это немыслимо! – пищит Мария Ивановна, едва не топая ножками, обутыми в увесистые кроссовки. – Тебе «пять» по физкультуре для медали не нужна что ли?
– Да вы достали меня уже все своей медалью! – вспыхиваю я, готовая послать уже всех и каждого, лишь бы меня оставили в покое. – Не нужна мне ваша медаль, понятно?! Можете меня вообще по физре не аттестовать – на юрфаке она не нужна!
– Вы послушайте, Даниил Евгеньевич, как она огрызается! И это образцовая ученица класса! Просто обнаглевшая! Я ей «два» влеплю без всяких разборок! Если ей ее медаль не нужна – то мне тем более!
– Подождите, Мария Ивановна, - усмиряет ее Даня, будто его заботили мои проблемы. – Мы разберемся в этом недоразумении… На следующем уроке Ярославцева отработает нагрузку за пропущенный, я вас уверяю.
– Ха… - вырывается у меня, но Даня бросил на меня такой убийственный взгляд, что я резко стихла.