Внешние дифференциальные системы и вариационное-исчисление

— Ваше резюме оставляет желать лучшего, — сухо чеканит женщина со стильным платиновым каре. — Опыта работы почти нет, образование посредственное.

Мое сердце больно колотится о рёбра, а по позвоночнику стекает горячая капля пота. Потому что женщина, которая читает мое резюме и презрительно кривится, — моя родная мать. Но она об этом не знает. Я и сама до недавнего времени не знала, что мои любимые папа и мама удочерили меня в младенческом возрасте. Ни разу за двадцать четыре года у меня

не возникло мысли, что я выросла в приемной семье.

Алла Васильевна — так зовут мою родную мать — поднимает на меня холодные голубые глаза. Все внутренности в тугой узел закручиваются. Вдруг она меня узнает? Ну мало ли, догадается каким-то образом, что я ее дочь, от которой она отказалась в роддоме.

Боже, что я вообще тут делаю? Прийти устраиваться к ней на работу было наиглупейшей ошибкой. Любопытство меня погубило.

— Расскажите, что вы делали на стажировке в банке? — звучит сбоку тяжёлый бас.

Поворачиваю задеревеневшую шею к мужчине. Это супруг моей родной матери, основатель и президент авиакомпании, в которую я пришла устраиваться маркетологом. Удивительно, что руководитель такого масштаба проводит собеседования с соискателями на рядовые должности. Верно было написано про него в интернете: Макаров Аркадий Львович лично отбирает в свою компанию каждого сотрудника. Даже на самые низкие позиции.

— Я занималась разработкой программы лояльности. Она помогла привлечь большое количество новых клиентов.

Я еле языком ворочаю. От напряжения свело мышцы спины. Там за дверью еще десять таких же кандидатов на должность, как я. Какова вероятность, что возьмут именно меня? Ноль шансов.

Мне очень нужна работа. Любая. Но нужна ли мне работа у моей биологической матери, которая вычеркнула меня из своей жизни, едва успев родить? Наверное, нет. Так что будет к лучшему, если они меня не примут.

На самом деле я просто очень хотела посмотреть ей в глаза. Посмотрела. Можно уходить.

— Прошу прощения! — дверь переговорной комнаты резко распахивается и влетает молодой парень.

Его стремительное появление обдает порывом ветра. А в жизни он еще красивее, чем на фотографиях в интернете. Макаров Иван Аркадьевич, сын Аркадия Львовича от первого брака. Пасынок моей матери. Игнорируя осуждающий взгляд отца, он садится на свободное кресло возле Аллы Васильевны. Берет мое резюме.

— Так, Богачева Инга Сергеевна. Двадцать четыре года. Не замужем, детей нет… — зачитывает вслух.

При произношении моего имени ни один мускул на лице биологической матери не дергается. Потому что не она назвала меня Ингой. Имя мне дали в детском доме. А она не удосужилась никак меня назвать.

— Из опыта у вас только две стажировки по полтора месяца, верно? И полгода работы в компании по производству кухонных гарнитуров.

— Да.

От Ивана исходит теплая доброжелательная энергетика. Она сильно контрастирует с холодностью и строгостью моей матери. Я стараюсь больше на нее не смотреть и вообще игнорировать ее присутствие. Уж лучше на Ивана смотреть.

Я понимаю, почему модные столичные журналы

окрестили его самым завидным холостяком Москвы. Иван Макаров не просто богатый наследник авиакомпании, но еще и очень красив. Вот только его сердце занято, если верить все тем же журналам. Иван состоит в серьезных отношениях с дочкой министра транспорта. Их называют одной из самых красивых пар столицы и ждут, когда же Иван сделает своей возлюбленной предложение. Сын главы авиакомпании и дочка министра транспорта. Воистину идеальная пара.

Неожиданно, словно почувствовав, что я внимательно его разглядываю, Макаров-младший отрывает ореховые глаза от моего резюме и поднимает их на меня. Я быстро опускаю лицо, словно меня поймали за чем-то неприличным. Сердце заколотилось быстрее, чем от встречи с биологической матерью.

Блин… не надо было так его рассматривать. Как будто красивых мужчин никогда не видела.

Я жду, что Иван задаст какой-нибудь вопрос. Но он молчит. В помещении царит гробовая тишина, прерываемая только бешеным стуком моего сердца. Они его слышат? Теперь уже Макаров-младший разглядывает меня, и мне становится не по себе. Его взгляд осязаем. Я чувствую, как Иван прикасается к моему лицу, шее, волосам, плечам.

Я сразу начинаю думать, как выгляжу. Не слишком ли глубокий вырез на блузке? А волосы не растрепались? Боже, почему он так смотрит? Недопустимо, чтобы мужчина, у которого есть возлюбленная, так засматривался на других девушек.

А если он заметил внешнее сходство между мной и своей мачехой?

Боже, только не это.

— У вас есть хоть какие-то представления о маркетинге? — спрашивает, вдоволь на меня насмотревшись.

Встрепенувшись от неожиданного вопроса, отвечаю:

— Конечно. Я училась на факультете маркетинга. Обе стажировки проходила в департаментах маркетинга крупных компаний. А потом работала маркетологом в компании по производству кухонь.

— Кухни — это, конечно, очень полезный опыт, — звучит насмехательский голос моей матери.

Она внушает в меня страх. И я не могу думать о ней как о своей родной матери. Моя мама была доброй, чуткой, ласковой женщиной. Она привила мне любовь к литературе и искусству. Научила вышивать картины и печь пироги. А эта женщина напротив… Мне даже думать дико, что у нас общая кровь.

— Вы удивитесь, но да, — гордо вздергиваю подбородок. — Компания по производству кухонь стала очень полезным опытом для меня. Я научилась проводить ребрендинг и привлекать клиентов из премиального сегмента.

— Девушка, вы должны понимать: где какие-то кухни, а где крупнейшая авиакомпания страны.

— Инга не только в кухонной компании работала, — вступается за меня Иван. — У нее еще стажировка в крупном банке. Кстати, я знаком с его директором по маркетингу. — У Ивана теплый добрый тембр, который приятно слушать. Не то что у моей матери. — Если вы и вправду стажировались у него, то он должен был многому вас научить.

— Если вы про Петра Александровича, — называю имя своего руководителя на стажировке, — то так и есть.