Внешность обманчива
Шрифт:
– Хорошо бы...
Хочу домой! Ванну, массаж и спать! Впрочем, начать спать можно уже в ванной.
Я осторожно (ночной заплыв через Рейн избавил меня от грязи с пшеничного поля, но, карабкаясь на берег, я поскользнулся... три раза) – присел на сиденье и снял очки. Посмотрел на них, тоскливо вздохнул и попытался вспомнить, в каком кармане лежит салфетка для протирки оптики.
– Это что у тебя, инфор такой новый?
Ну вот. Начинается.
Сначала они всегда спрашивают про очки. Потом следует вопрос об одежде. Некоторые, самые проницательные, догадаются
Но сначала они всегда спрашивают про очки.
– Это очки, – сказал я. – Старинный оптический прибор, предназначенный для коррекции недостатков зрения.
– Ч-чего?
– Коррекции недостатков зрения, – повторил я. – Вижу я без них плохо.
– А...
– Лечению не поддается, – уточнил я. – Пробовали пересадить здоровые – отторгает.
– А...
– Пробовали. И не только это. Бесполезно.
– Эк оно, – озадаченно моргнул водитель. – Ну а почему эти...
– Очки.
– Очки, а не инфор?
– Я в обычном инфоре одну рябь вижу, – пояснил я. – Приходится индивидуально, на заказ делать. И платить – дорого. Он у меня дома лежит, на полке. А стекла – они дешевые.
Это была далеко не вся правда. Вернее сказать, это была не совсем правда. В чем-то это была даже и не правда вовсе.
К счастью, впереди нарисовался грозовой фронт, и водитель переключил свое внимание с моей персоны на панель управления. Повезло.
Почему повезло? Ну, ведь уже почти два часа как начался вторник, а убивать по вторникам – очень плохая примета. По крайней мере, у нас в семье. Папа, например, даже твиххилов, то есть тараканов, не разрешал по вторникам травить.
В пробку над Атлантикой мы все же попали – и потому, продремав почти час в аэробусе и еще два десятка минут в такси, к двери офиса я подошел почти что довольным. Потому и открыл ее бит-картой, а не ногой.
Ванну, массаж и спать! Ванну, массаж и спать! Если меня пустят в ванну быстро, я, пожалуй, начну считать, что для этой цивилизации не все еще потеряно.
– Привет, Гарри!
– Как добрался?
– Доброй ночи, Полли, доброй ночи, Мин, а-теперь-пожалуйста сгиньте-куда-нибудь пока-я-не-приму-ванну я крайне-опасен-для-окружающих.
Мин и Полли – это две очаровательные, черноволосые, черноглазые, умненькие почти до гениальности... и как две капли воды похожие друг на друга стервоч... э-э... девчушки семнадцати лет от роду. Хотя на самом деле одной из них всего три года. Ну, вы правильно догадались – клонирование. Правда, каждая из них утверждает, что это она решила завести себе подругу по постельным, и не только, играм. Ох уж мне эти дети – нет, чтоб ручного дракончика... то есть, я хотел сказать, ручного тираннозаврика завести.
Вот эти-то ангелочки и представляют собой лицо, мозг, ум, разум и так далее «Агентства по решению проблем “Крокнейл”». Соответственно, ваш покорный слуга является руками, ногами и прочими пригодными
Ах, да. Еще девочки иногда зовут меня в свою кровать.
– Странно, – Полли сделала вид, что принюхивается. – Меркаптаном вроде бы не пахнет. Или поразивший тебя вирус передается только при личном контакте?
– По-моему, бедняжка просто устал. – Мин всегда понимала меня как никто другой. – Гарри, что тебе принести в ванну: курительные палочки, фюль, холодный чай, Полли с новой татуировкой?
Я изобразил глубокую задумчивость.
– Холодный чай, если можно.
Разумеется, меня надули. Вместо чая пришла Полли и принесла на кончиках своих чудесных никелированных ноготков – точно-точно, больше ей спрятать эту гадость негде – какую-то стимулирующую дрянь. В итоге я выбрался из ванны через десять минут, чувствуя себя при этом отвратительно бодрым. Убить бы кого... но все еще тянулся вторник, и месть пришлось ограничить надеванием Поллиного халатика и ее же шлепанцев. В таком виде я и пополз в направлении приемной для клиентов, по совместительству и по ночам – кухню.
– Посылка дошла благополучно?
– Да. Клиент уже рассчитался.
– Хоть что-то хорошее в этом мире... та-ак! Здесь стояла моя банка «хеннесси»!
– Я ее выбросила.
– Что! Это же антиквариат...
– Гарри! «Хеннесси» не разливали по жестяным банкам.
– Как это – не разливали?! – возмутился я. – В «Багдадском связном»...
– ...количество ляпов в минуту колеблется между тремя и пятью, а в батальных сценах доходит до двадцати, – заявила Мин.
Спорить с женщиной – дело заведомо бессмысленное. Особенно когда эта женщина едина в двух лицах и оба этих лица являются твоими работодателями.
– Надеюсь, – я решил сменить тему, – раз вы сказали, что клиент рассчитался, сие также означает, что я, наконец, получу аванс... за позапрошлый месяц.
– А зачем он тебе?
– Куплю галстук.
– У тебя же и так три десятка этих... раритетов.
– Тридцать четыре, – уточнил я. – Но зеленого в серую сеточку у меня еще нет, а именно такой галстук, как мне кажется, будет...
– Денег ты не получишь, – сказала Полли. – Их уже нет.
– Неужели ты заплатила налоги?
– Нет. Я купила рекламное время.
– Ясно. – Думаю, изданный мной тоскливый стон мог бы сделать честь любому баньши... то есть я хотел сказать, что это был хороший, эффектный стон.
– Очередная гениальная идея крошки Полли. Пять тысяч... э-э... четыреста тридцать седьмая по счету. Или четыреста тридцать восьмая?
– Гарри.
– Что «Гарри»? Я с рождения Гарри!
– Гарри, нам нужны новые клиенты!
– Нам нужна новая прога бухучета! И корм для совы хотя бы на месяц вперед!
– Гарри, успокойся!