Внешняя угроза. Второй шанс
Шрифт:
Пришельцы были вооружены неким подобием штурмовых винтовок. Внешний вид не сильно отличался от привычных образцов стрелкового оружия, только ствольная коробка шире и немного длиннее, ствол толще, заключен в защитную оболочку из упругого материала. Приклад выдвижной с мягкой подкладкой на торце. Две рукоятки – одна под стволом, вторая перед прикладом. Спусковой крючок заменен на овальную кнопку. Магазин отъемный, довольно тяжелый, с толстыми стенами из прохладного на ощупь материала.
Пришельцы называли свое оружие «пусковик». В приблизительном
Под воздействием электромагнитного поля пуля разгонялась до огромной скорости, меняла форму на каплевидную и покидала канал ствола.
При попадании в предмет вновь меняла форму, формируя острие. Если же попадала в человеческое тело, то деформировалась, отдавая ему всю энергию, и разрушалась.
Скорострельность такого оружия не очень велика – двести выстрелов в минуту. Оружие весило около восьми килограммов. Но зато било наверняка. Как сказал пленник, «пусковик» – специальная десантная модель стандартного пехотного штуцера. А тот весил в полтора раза больше.
Каждый пришелец (себя они именовали десантниками) имел на вооружении «пусковик». А кроме него, местное оружие, чаще всего пистолет-пулемет. Именно из пистолета-пулемета был ранен Шердин. Будь у противника «пусковик», так просто Андрей бы не отделался…
Покачав в руках «пусковик», Сорокин заметил:
– Серьезная машина. Пригодится еще.
Титов пожал плечами.
– Этот все рассказал?
– Практически. Для нас главное – точное местонахождение ретранслятора в Цударесе и количество охраны
– Они наверняка уже знают о потере здешней группы.
– Да и пусть! Ничего сделать-то не смогут. Запасных ретрансляторов нет, людей, чтобы выслать сюда, тоже нет.
– Зато будут настороже.
– Они и так настороже. А в потере группы будут винить местных.
Машину здорово тряхнуло, видимо, колдобина попалась. Титов помянул чертей, потер затылок. В этот момент к нему подсел Бигмер.
– Командир, пленник сдох.
– Как сдох? – изумился Титов. – От чего?
Василий пожал плечами.
– Черт его знает. Сидел тихо, смотрел под ноги. Потом начал падать. Я подхватил, а он никакой. Пульса нет, не дышит.
– А ну тормози машину!
Грузовик встал у обочины. Пленника вынесли из кузова, положили на траву. Титов и Сорокин осмотрели тело, но не нашли ни ран, ни повреждений. Однако пришелец был мертв.
– Черт знает что! Яд принял, что ли?
– Да не было у него яда!
Причину так и не установили. Либо пленник получил внутреннее повреждение, которое заметить невозможно, либо умер от шока.
Титов встал, отряхнул колени.
– Одно у него не спросил – зачем они вообще полезли сюда.
– Да это не так важно, – пожал плечами Медведев.
– Ладно!
– Минут двадцать. Сейчас поворот, а дальше по прямой.
– Поехали. Надо побыстрее избавиться от тел и аппаратуры.
Погоня так и не объявилась. А скорее всего ее и не посылали.
Наверное, полиция покрутилась на подстанции, отметила пропажу специалистов, проверила аппаратуру и все. А в погроме могли обвинить и исчезнувших сотрудников! Это проще, чем искать настоящих виновников.
Словом, обошлось…
Трупы и аппаратуру спрятали в карьере. После чего машина взяла курс на юг, к границе с Шелагией. Предстоял долгий вояж по чужой стране, и разведчики готовили оптимальный маршрут движения.
Сидя в тряском кузове и разложив на ящике купленные карты, Титов и Сорокин наносили на них обстановку. Занятие довольно сложное, если учесть, что все сведения о положении в Сервиане они получили из исторических справочников. Те говорили правду в целом, но могли допускать неточность в мелочах. Но мелочь – это с точки зрения истории. А с точки зрения жизни, здесь и сейчас – решающий фактор.
– Тысяча восемьдесят километров по прямой. По дороге, с крюками, объездами, зигзагами все полторы набежит, – рассуждал Сорокин. – Наш тарантас по трассе уверенно держит шестьдесят километров в час. Простое деление дает нам двадцать пять часов. В идеале. Но идеала, как известно, не бывает.
– Мы пойдем по мирной территории, по тылам. Больших гарнизонов быть не должно. Но чем ближе к линии фронта и к границе, тем строже режим. Так что дорожных патрулей и проверок не избежать. Не сказать, что это смертельно, но все-таки…
Титов замолчал и оторвал взгляд от карты. Нахмурил лоб.
– Вроде под Жулестой крупный аэродром, нет?
Сорокин понял мысль командира, помотал головой.
– И не думай даже! Крупный аэродром – стратегический объект. Во время войны его охраняет как минимум батальон! А то и полк!
– Это если лезть напролом. А если тихо?
– Не факт, что проникнем на территорию.
– Нет. Совсем тихо.
– Это как? – не понял Сорокин.
– Пассажирами. Здесь груз не должны досматривать. Купим билеты, сядем в самолет. А потом заставим пилотов изменить курс.
Сорокин сосредоточенно думал. Потом приложил линейку к карте, что-то высчитывал. Через минуту разогнулся, вздохнул и покачал головой.
– Нет. Во-первых, до Жулесты триста с лишним кэмэ. Во-вторых, от Жулесты до границы около семисот. И не факт, что у границы есть аэродром. И потом, власти быстро поймут что к чему. Вышлют истребители на перехват, перекроют границу. А то и…
– Что – а то?
– Время нынче суровое, шутки с заложниками могут не понять. Срежут самолет к чертовой матери, а пилотов занесут в список героев! Вспомни, были в прежние времена террористы?