Внеземное притяжение
Шрифт:
Натягиваю рубаху на голое тело, делая при этом несколько размеренных вдохов, чтобы привести дыхание в норму и обуздать разгулявшееся воображение. В голове творится какая-то неразбериха. Я взрослый мужчина тридцати пяти зим, у меня не должно пропадать самообладание из-за какой-то пигалицы. Да и помимо возраста, есть достаточно причин держаться от неё как можно дальше.
– А что тебе говорили о твоем родимом пятне? – раздается приглушенный голос гостьи, но она не оборачивается.
– Можешь повернуться, я одет, – не разговаривать же мне с затылком.
– Так,
– Говорили, что однажды она сыграет ключевую роль, но никто не знает, когда и в чем. И уж точно не связывали метку с появлением чужеземки, – криво усмехаюсь, натягивая плотную ткань на плечи.
– Не делай такое выражение лица, словно ты здесь жертва. Ты хотя бы дома! – недовольно, с долей обиды в голосе произносит гостья, видимо, сделав из моих слов какие-то известные только ей выводы.
– Хочешь, чтобы я относился к тебе как к жертве? – удивленно поднимаю брови и смотрю на девушку в упор.
– Нет, ещё чего, – мгновенно отрезает она.
Благо я не забыл, какого это, когда в жилах бурлит кровь, побуждая на неразумные и импульсивные действия. Правда, для вечного напоминания о юношеской глупости, хватит одного Уилла. Не знаю, как долго смогу терпеть их обоих.
– И, как тебя зовут? – украдкой спрашивает Луна, словно ей совсем и не интересно. Неужели из нашего разговора ей не стало понятно, что она находится в моем доме?
– Генри, – коротко отвечаю, помня, что Уилл озвучивал мое полное имя.
– Тот самый, который здесь главный? – все в той же манере спрашивает девушка, и я мягко, немного снисходительно, улыбаюсь её сообразительности, кивая.
– Получается, ты кто-то наподобие короля? – теперь мне кажется, что я слышу неловкость в тихом голосе.
– Нет, меня здесь никто так не называет, у меня нет короны. Я хранитель своего поместья, все обращаются ко мне просто «милорд». Если в твоем мире все иначе, я дам тебе время для перестройки на новый лад. При личных беседах можешь звать меня по имени, но при других людях не выделяйся, тебе не пойдет это на пользу, – мой голос строгий, распорядительный, хотя обычно без надобности я так не разговариваю. Чужеземка пробуждает во мне не лучшие качества, поэтому я планирую удерживать на расстоянии, а что может быть более действенно, чем образ злого правителя?
– Понятно, – недовольно отзывается Луна, скрещивая руки на груди. – Я могу покидать комнату?
– Да, ты не пленница в моем доме, но выходить за территорию особняка я тебе запрещаю, – сразу отвечаю в приказном порядке.
– В смысле? А кто же тогда пленница в твоем понимании? Я не могу даже во двор выйти? – её брови сдвигаются к переносице, видимо пытается продемонстрировать весь уровень недовольства мной и моими решениями.
– Ладно, во двор можно, но не за пределы ворот и только в сопровождении кого-то. Это ясно?
– То есть, я в здании, окруженном высоким забором, за который мне нельзя выходить? А прогулки у меня только в сопровождении
– Да.
– Серьезно? И после этого ты говоришь, что я гостья?! – она настолько заводится, что голос сбивается, поднявшись к высоким нотам.
– Я всегда могу закрыть тебя в четырех стенах и держать здесь до прибытия старца. Так что, будь благодарна за то, что тебе предоставляют, – говорю грубо, холодно, немного угрожающе. Я не хочу её перепугать, но должен поставить на место, а заодно, максимально оттолкнуть от себя.
Щеки Луны окрашиваются румянцем, делая её кукольное лицо более привлекательным. Я вижу, как она плотно сжимает челюсти от злости, но сохраняет молчание. Правильно, на её месте любой разумный человек прикусил бы язык.
– Ты поняла меня? – строго переспрашиваю, глядя в глаза собеседнице, пока она первая не отводит взгляда в сторону.
– Да, – огрызнулась, но подчинилась.
Я довольно киваю, хватит на сегодня общения. Осталось обозначить основные моменты:
– Кухня на первом этаже, не стесняйся, тебя не морят голодом. Вещи попроси у служанок из соседних комнат, скажешь, я велел тебе что-то найти. Да и вообще, по всем вопросам обращайся только к ним.
Мне не хочется, чтобы она проводила время с Уильямом, поэтому его имя не прозвучало в списке людей, к которым можно пойти. Почему не хочется? Да просто так. Не нужно ей это, пусть с женщинами общается, пока мы не найдем способ отправить её домой.
– А почему, если я гость в твоем доме, живу в комнате для прислуги? – норова этой девчонке не занимать.
– Если ты будешь выполнять мои требования, и от тебя не будет проблем, то, так и быть, я предоставлю другие покои. – Я мог бы сделать это и сейчас, но предпочитаю держать её подальше от своей спальни.
– Ладно. Ещё один вопрос: ты говорил о каком-то пророчестве, которое тебе рассказывали с детства, может у вас в этом огромном здании есть склад или архив, – она цокает языком, понимая, что до меня не доходит смысл её слов, – библиотека?
– Есть. А что?
– Может там находятся какие-то свитки, или книги с содержанием этого самого пророчества? – Луна подходит ближе, очень внимательно рассматривая мое лицо, пока я пытаюсь прикинуть, где здесь могут храниться древние записи.
– Я посмотрю и сообщу тебе, если что-то найду, – говорю без тени лукавства. В поисках ответа на вопросы о предсказании и метке она имеет право участвовать, раз является непосредственной виновницей событий.
– Хорошо, – с улыбкой отвечает девушка и в её глазах мелькает шальной огонек. Что-то мне подсказывает, что это не к добру.
Разворачиваюсь и собираюсь уходить, но Луна догоняет меня у самой двери, останавливаясь сбоку.
– Погоди, – она замолкает, переминается с ноги на ногу и теперь, отчего-то, стыдится поднять на меня взгляд. Я стою молча, глядя на гостью выжидающе. – Когда наши руки соприкасаются, ты тоже чувствуешь что-то странное?
Неужели сомневается? Не удивительно, я тоже отказываюсь верить в происходящее.