Вниз по течению-1
Шрифт:
«Сейчас оно убьёт Гая и доберётся до меня!» — обожгла Миру мысль.
Она дрожащими руками взялась за вёсла. Лодку немного отнесло от места борьбы, и теперь можно было не бояться, что перевернётся. В висках стучало: «Уплывай!» Внезапно из воды показалась голова Гая и его рука с окровавленным ножом. Он схватил широко открытым ртом воздух, огляделся, встретился глазами с Мирой. Она до боли в пальцах сжала вёсла, взглянула на купол. Он тускло отливал металлическим блеском.
«Если я помогу ему, он отвезёт меня в Башню и отдаст хранителям», — подумала она.
Вновь вспомнилось, как Гай убил рыжего. Он защищал
«Я должна бросить его. Это единственный шанс скрыться в городе, затеряться среди местных».
Отвернувшись от Гая, Мира начала грести к городу. Вёсла скользили в ладонях, лопасти плашмя били по воде, лодка была тяжёлой и неповоротливой. Казалось, она увязла в болотной трясине и стоит на одном месте.
— Ми…А-а! — раздался за спиной отчаянный крик.
Она зажмурилась и стала грести с удвоенной силой, шепча:
— Я не могу ему помочь, не могу помочь, немогупомочьнемогу…
Поймав течение, Мира отплывала всё дальше, поглядывая в воду по обеим сторонам лодки — не гонится ли за ней речное чудище? Но река вновь стала спокойной и безжизненной, сгустился туман, сверху нависало хмурое небо. Даже не верилось, что меньше часа назад они плыли здесь вдвоём, был ужас смерти и — её выбор.
Из тумана раздались шлепки, будто кто-то догонял лодку вплавь. Сердце подскочило, в груди заломило, будто от удара. Страшась и одновременно надеясь увидеть Гая, Мира всмотрелась в туман. Никого. В воздухе висела живая, давящая тишина.
— За мной гонится совесть, — прошептала Мира.
Она привыкла считать себя хорошей, доброй, отзывчивой, даже самоотверженной. Теперь нужно было учиться жить с новой собой.
— Я не могла ему помочь, — уже в который раз повторила она. — Если бы осталась, чудовище сожрало бы нас обоих. Наверняка Гай поступил бы так же, и уж точно не переживал. Сейчас у меня задача не попасть в Башню. Всё остальное потом.
При осмотре лодки, она обнаружила посередине в ящике ёмкость с водой (наверное, откукренная), под скамьёй Гая тощий мешок, в котором лежали остатки сухарей, верёвка, фляжка с какой-то дурно пахнущей жидкостью и крохотный мешочек, перевязанный тесьмой. Развязав его, Мира высыпала на ладонь горстку испачканных в земле камней. Местная валюта? Ещё раз перебрав обнаруженное богатство, Мира пришла к выводу, что верёвка предназначалась для более сильных пленников. Тёмная жидкость — хэзэ что и зачем, возможно тоже для одурманивания пленников. Мешочек с камнями она сунула в карман джинсов. А сухари съела, хотя особого голода не испытывала. Сухари на вкус оказались пресными и воняли плесенью, но Мира заставила себя сжевать их — неизвестно, когда ещё кусок чего съедобного перепадёт. Напившись воды из реки, она уставилась на громаду купола.
Как Мира ни старалась, не могла определить, из какого материала он сделан. Да и вообще название купол, было для него не самым подходящим, скорее он напоминал серое, шершавое осиное гнездо, что крепилось на высокой каменной горе.
Вдруг вспомнилось, как в один год даче у бабули завелись осы. Они бесцеремонно залетали в дом, с хозяйским видом ползали по окнам, цеплялись за капроновые занавески; шевеля полосатыми телами, теснились на краях вазочек с вареньем. Миру осы не напрягали, а вот бабулю
— Витя, сделай же что-нибудь! — кричала она Мириному отцу. — Они покусают ребёнка!
Однако, найти гнездо оказалось не просто. Были осмотрены все карнизы и чердак дома, но всё безрезультатно. Осы прилетали неизвестно откуда и улетали непонятно куда. Чем дольше Мира за ними наблюдала, тем больше ей казалось, что специально скрывают, где живут. Когда она сказала об этом бабуле, та лишь отмахнулась:
— Вечно ты выдумываешь всякую ерунду.
А потом папа поймал одну из ос. Оглушив пленницу ударом газеты, он обвязал её брюшко красной ниткой и положил на стол. Оса не двигалась: лежала, согнув лапки и распластав прозрачные крылышки.
— Она умерла? — со страхом спросила Мира.
— Нет, просто спит.
Подперев голову кулачками, Мира ждала пробуждения пленницы. Даже подула на неё, но та не шевелилась.
— Пап, а зачем ты привязал нитку?
— Сейчас она очухается и приведёт нас к своим.
— А если она не захочет?
— Не захочет, поймаем другую.
— Но это нечестно! Мы обманывает её! — Мира ударила кулачками по столу, краем глаза уловила устремлённый на себя взгляд отца.
Тут оса шевельнулась, встала на лапы и, трепеща крыльями, закружила на месте. Наверное, ей, такой маленькой, стол казался бескрайним полем. А, может, целой планетой. Волоча за собой нитку, она добежала до края стола, помедлила и перелетела на окно. На занавеске сидели две другие.
— Сейчас они скажут ей про нитку! — ахнула Мира. — Пап, сейчас они всё ей расскажут!
— Не расскажут, — улыбнулся он.
Затаив дыхание, Мира наблюдала за осами. Ничего необычного не происходило: «меченая», как ни в чём не бывало, ползала по раме, волоча за собой нитку. Даже снять её не пыталась! Дурочка!
— Пап, почему она не снимает нитку?
Тот улыбнулся:
— Наверное, нравится. Она теперь самая красивая.
А потом оса «привела» Миру с отцом к гнезду. Он оказался у летней кухни, под оставшимся после ремонта строительным мусором. Дом был странный и напоминал поделку из папье-маше: серый, круглый, вытянутый, словно яйцо, с дыркой снизу. По яйцу ползали несколько ос.
— Так вот где они живут! — воскликнула Мира, дёргая отца за руку. — Посмотри, как красиво!
Осиный дом поразил её воображение. Никогда прежде она не видела ничего подобного.
Отец перевёл на неё взгляд, после паузы сказал:
— Да, очень.
За обедом Мира рассказывала бабуле про осиный дом, о том, какой он красивый и как осы там дружно живут. Бабушка только хмурилась, жевала и что-то бормотала. А вечером они уехали в город. Уже выходя за калитку, Мира обернулась, чтобы помахать рукой дому и увидела на крыльце папу. Он был в верхонках до локтей и каким-то баллоном.
Всю неделю в садике Мира рассказывала детям, воспитателям и нянечкам об осином доме, а когда вновь приехала на дачу, первым делом побежала к летней кухне. Так хотелось увидеть свою осу, узнать, носит ли та красную нитку. Площадка за кухней была очищена от мусора, а стена пуста. Совсем — будто и не было на ней никогда гнезда.
— Бабуля! — в ужасе закричала Мира, побежала обратно к дому, запнулась, упала, разбив коленку, но сейчас же вскочила. Тут не до боли — домик исчез! Домик с её любимой осой!