Вниз по течению-1

Уайт Кирра

— Как это?

— Чудеса, — он улыбнулся.

Найра вытерла рукавом мокрое лицо. На первый взгляд, быть такой замечательно. На одной только покупке откукренной воды сколько можно сэкономить! Но — что, если об этом узнают Хранители? Не закончится ли всё Башней? Кстати, о Башне: Найра подумала, что сейчас самый благоприятное время рассказать про мокрозяву.

— Господин Окато, хорошо, что я встретила вас здесь, у моста, — сказала она.

Он сощурился точно от яркого света и окинул её долгим взглядом. В этот

момент Найре показалось, что врачеватель и сам обо всем догадался и ей не нужно ничего рассказывать. Но он спросил:

— Почему?

— Я хотела поговорить с вами о сестре и, — она запнулась. Что-то мешало сказать про мокрозяву.

Увидев её замешательство, Окато жестом пригласил Найру идти к лечебнице. Она послушно пошла рядом, подбирая слова.

— О чём ты хочешь поговорить? — спросил врачеватель.

— О воде.

— Воде? — удивлённо переспросил Окато.

— Да. Я хотела узнать, вы покупаете откукренную воду или у вас есть свои мокрозявы?

Врачеватель бросил на неё косой взгляд. Его худая, похожая на птичью лапу рука выпросталась из-под складок широкого плаща, поправила затянутую на узел завязку на шее и вновь скрылась в многочисленных складках.

— Простите моё любопытство, — сбивчиво продолжила Найра. — Но если к вам вдруг приведут мокрозяву. Вы будете бесплатно лечить сестру того человека?

Ей вспомнилось, как Мира стояла, прижавшись к стене за дверью. Напуганная, ожидающая предательства. И как при виде Найры страх в её глазах сменился радостью. Мокрозява доверяла ей. Найра поняла, что не может продолжать. Даже ради Фриды. Нельзя купить здоровье сестры такой ценой. Должен быть другой способ достать деньги.

— У тебя есть мокрозява? — осторожно спросил Окаи.

— Нет, — торопливо ответила Найра.

Врачеватель изумлённо открыл рот.

— Я всего лишь хотела сказать, что очень… Очень вам спасибо! — Она сконфуженно замолчала.

— Где она? — спросил Окато, и в голосе зазвучала жёсткость.

— Кто? — Найра беззаботно улыбнулась. По крайней мере, ей хотелось думать, что улыбка вышла беззаботной.

Окато остановился, и ей пришлось тоже остановиться. Она чувствовала неловкость и смущение, но, в то же время, лёгкость от решения не продавать Миру.

— Ты хотела предложить мне мокрозяву, — сказал Окато, пристально глядя ей в лицо.

— Нет, господин, — смущённо улыбнулась Найра.

— Хотела, — жёстко перебил он. В его лице проступило что-то хищное, алчное. Найре показалось, что, он готов откусывать от неё по куску и заглатывать, не жуя.

Она испуганно отшатнулась и залепетала:

— Нет! Простите, если вам так показалось. Я такая фантазёрка. Как придумаю что-нибудь… И сейчас… Всего лишь представила, как было бы хорошо, окажись у меня мокрозява. Я тогда могла бы не платить за Фриду… Правда же?

Она видела, как меняется лицо Окато. Он старался взять себя

в руки, и наконец, это ему удалось.

— Нехорошо отдаваться своим фантазиям, Найра, — произнёс врачеватель.

Его лицо вновь выражало обычную доброжелательность.

— Простите, господин Окато, — смиренно произнесла она. — Я глупа.

Взгляд, которым он окинул её, говорил: «Что есть, то есть».

— На самом деле я хотела сказать, что завтра мне должны вернуть долг. И я смогу заплатить за Фриду. Сразу всё, полностью.

— Ты подошла к обсуждению этого вопроса очень издалека.

— Люблю пошутить! — ощерилась Найра.

Щека врачевателя дернулась, но он промолчал.

— Как… Фрида? — спросила Найра.

— Лучше. Могу сказать, тебя ждёт приятный сюрприз.

Найра взволнованно вскрикнула. Вцепилась в руку Окато, вглядываясь в его лицо. А что если он тоже пошутил?

Но врачеватель был серьёзен.

Тогда она поверила.

— Она ходит? Моя Фрида, — выдавила Найра свистящим шёпотом, глядя на него снизу вверх.

От радости заломило в груди, а в ушах появился шум, словно Найра вновь оказалась у реки. Она без сил опустилась на камни.

Окато взволнованно склонился над ней, что-то сказал, но она не услышала что.

— Ну же, милая, спокойнее. Тебе нельзя так волноваться.

Он выпростал из-под плаща руку и погладил Найру. Рука была сухой и прохладной.

— Фриде правда лучше? — спросила Найра, не узнавая собственного голоса.

— Да.

По её щекам потекли слёзы.

— Не сильно, но лучше, — продолжал Окато. — Вчера утром она смогла пошевелить большим пальцем. Это колоссальный сдвиг. Но тебе всё равно нужно набраться терпения и не торопить события. Полное исцеление может наступить ещё не скоро.

Найра послушно кивала, не слишком вслушиваясь в слова Окато. Важным было одно: Фриде лучше! Сестрёнка опять будет ходить! Сегодня, завтра или через неделю — не важно.

«О, Праматерь! Ты услышала мои молитвы!»

— И самое главное, тебе нужно успокоиться самой, — продолжал Окато. — Сейчас Фриде особенно нужно твоё спокойствие и уверенность в выздоровлении. Ты меня слышишь?

Его лицо оказалось напротив.

— Да, — Найра постаралась сосредоточиться на его словах.

— Спокойствие и уверенность, — повторил Окато. — Не нужно заламывания рук,

закатывания глаз и истерических всхлипов. Позволь всему идти своим чередом.

— Но вы сказали, ей лучше! — перебила Найра, боясь, что неправильно поняла.

— Немного. Да, в сравнении с тем, что было это прорыв, но тебе нужно настроить себя и сестру на то, что она ещё не скоро сможет танцевать.

Нет, то, что он говорил сейчас, Найре решительно не нравилось. Опираясь на руку мужчины, она поднялась, отряхнула от пыли юбку. Дыхание ещё не восстановилось, но боль в груди прошла.