Вниз по течению-1
Шрифт:
— Как выглядит Праматерь? — спросила она.
Он хмыкнул:
— Сложно сказать. Росточка небольшого — это точно. И голос молодой. А на лицо и фигуру я не разглядел: очень уж света от неё много. Как от прожектора, — он потащил Магду дальше по коридору.
— Ты уверен, что она сказала привести меня?! Может, речь шла о ком-то другом?
— Ты у нас тут одна травница Магда. Значит, тебя.
Её охватила неуверенность. Всё так внезапно и неожиданно… Вылечит… А если не сможет? Впрочем, раз Праматерь сказала…
Они свернули в небольшой
— Твою мать! Неужели опоздали?
Выпустил руку Магды и рванул в камеру, на ходу отстёгивая палку. Магда следом. Забежав, огляделась: они оказались камере, меньше, чем её; у стены лежал человек, над ним стоял страж Хайп. Он занёс над несчастным молот с длинной ручкой, каким убивают животных на скотобойне. Ворвавшись, Яков налетел на Хайпа всем телом, и они вместе упали на пол. Молот откатился к ногам Магды. Не раздумывая, она пнула его за дверь.
— Ты что, ополоумел? — недоумённо спросил Хайп у Якова, сев на полу и потирая ушибленный при падении бок.
— Оставь его! — Яков кивнул на лежащего у стены человека.
Магда тоже посмотрела в ту сторону, но признать в зверски избитом скелете мокрозява, вступившегося за неё в коридоре, не смогла. Хоть и очень хотела.
— Чё происходит-то? — спросил Хайп, поднимаясь и переводя тяжёлый взгляд с Якова на Магду.
— Он должен жить, его выбрала сама Праматерь, — ответил Яков, встав между ним и мокрозявом.
— Брехня. Птица сошла с ума и всё попутала. Он не азарец, а обычный мокрозяв, и Птица не должна была выбрать его.
— Но выбрала. И все должны подчиниться её воле.
— Клал я на её волю! Он должен был сегодня сдохнуть, и он сдохнет.
Низко опустив голову, Хайп бросился на Якова. Внезапно из палки Якова вырвался пучок света. Такого яркого, что Магда отвернулась. Хайп издал нечеловеческий вопль, упал на колени, закрыв лицо руками. По его щекам потекла кровь.
— Ааа! Мои глаза! — орал он.
Яков выронил палку, с ужасом глядя на Хайпа. Тот катался по полу, вопя от боли. Когда он, наконец, отнял руки от лица, Магда схватилась за висящий на груди амулет Праматери: вместо глаз у Хайпа были две кровоточащие раны. Продолжая вопить, он поднялся на ноги и, натыкаясь на стены, побрёл сам не зная куда. Врезался в косяк, отступил, вышел из камеры и скрылся в коридоре.
— Помогите! — кричал он. — Господин Тиред! Кто-нибудь! А-а-а! Помогите!
Магда и Яков переглянулись, одновременно перевели взгляды на лежащую на полу палку. Совершенно обычную…
— Ты тоже это видела? — шёпотом спросил Яков.
Магда кивнула.
— Значит, не один я тут с ума сошёл, — он хрюкнул, что должно было означать смех.
— Похоже, Хайпа прислал господин Тиред, — тихо сказала Магда. — Как думаешь, он ещё кого-нибудь пришлёт?
— Надеюсь, увидит, что стало с Хайпом и… смирится с выбором Праматери, — ответил Яков.
— А если
Он пожал плечами:
— Не знаю. Тогда и будет видно.
Замирая от шороха собственных шагов, Магда подошла к мокрозяву; морщась от тяжелого запаха давно немытого тела, наклонилась. Несчастный был без сознания. Магда отметила на его плече багровые следы от лап Птицы.
— Помоги освободить его от одежды, — сказала Магда спутнику.
Он стоял по-прежнему глядя на палку.
— Ну же! Сам привёл емня сюда, чтобы вылечила, — поторопила Магда.
Яков разорвал грязные лохмотья и отступил. Даже беглого осмотра было достаточно, чтобы понять, что мокрозяв не жилец. Слишком поздно — его душа была уже на пути в царство мёртвых — Закуполье. Лишь что-то необъяснимое удерживало жизнь в этом изувеченном и замученном теле. Магда отступила в сторону, сложила на груди руки.
— Ну? — с нетерпением спросил Яков.
— Ты тоже пытал его? — спросила она, не узнавая собственного голоса.
Он замялся:
— Так, немного…
Магда бросила на него яростный взгляд.
— Работа такая, ничего личного, — поспешил оправдаться он. — Что делать-то с ним будешь?
— Ничего. Я не умею оживлять мёртвых.
— Нет, Машка, подожди, — в голосе стража появилась угроза. — Мне Праматерь ясно сказала: найди травницу Магду, она спасёт мокрозява.
— Я не знаю снадобья, которое могло бы вылечить его! — закричала Магда. — Даже представить боюсь, что вы с ним делали.
— Значит, лечи не снадобьями! — яростно перебил Яков. — Ты же была колдуньей!
Он наступал на неё, оттесняя назад, пока она не упёрлась спиной в стену.
— Я не могу колдовать! — воскликнула Магда. — Меня изгнали из Ордена. Если попытаюсь, меня накажут…
— А если он подохнет, нам всем каюк! — отрезал страж. — Ферштейн?
— Как он спасёт Азар? — тихо спросила она.
— Не знаю, — мрачно сказал он. — Но я видел, как его выбрала Птица и со мной разговаривала Праматерь. Я верю своим глазам и ушам. Ну?
У Магды задёргалось веко. Колдовать — навлечь на себя гнев Ордена. Не колдовать — дать умереть мокрозяву и не выполнить указание Праматери. Внезапно в коридоре послышался звук шагов нескольких человек. Магда с Яковом испугано переглянулись. Оба подумали об одном: Хайп вызвал подмогу.
Шаги приблизились, на пороге появились два стража. Обшарив взглядами камеру, они встали по обе стороны двери, а внутрь вошёл красивый черноволосый мужчина в богатой одежде. Поверх френча на плечи незнакомца бы накинут плащ, отороченный мехом лесного кота. Увидев вошедшего, Яков бухнулся на колени и дёрнул Магду за руку, призывая сделать тоже самое. Поколебавшись, она тоже встала на колени. С любопытством посмотрев на Магду, незнакомец перевёл взгляд на Якова, затем на мокрозява и опять на Якова. Исподлобья наблюдая за ним, Магда заметила на стоячем воротнике его френча серебряный знак: три волны, перебитые копьём. Знак хранителей.