Вновь с тобой
Шрифт:
— Как я уже сказала, — холодно отчеканила Габби, — не стоит поминать прошлое. Бессмысленно. А кроме того, — она повысила голос, — не разыгрывай невинного ягненка, Марк! Ты отлично знаешь, почему я…
— Послала меня подальше? — дружелюбно подсказал он.
— Либо прекрати этот разговор, либо выпусти меня из машины! — потребовала Габби.
Марк одарил ее уничтожающим взглядом, и дальнейший путь проходил в таком убийственном молчании, что к концу его Габби только и мечтала поскорее покинуть машину.
— Будь добр, высади
Марк словно и не услышал. К бешенству Габби, он преодолел ворота и, молнией промчавшись по подъездной аллее, затормозил у самого дома. Тотчас дверь распахнулась и из дома, улыбаясь до ушей, выскочил Дерек и сгреб вышедшую из машины сестру в объятия.
— Ты все-таки приехала! — восторженно завопил он и, подхватив Габби под мышки, закружил ее, словно ребенка.
Не выдержав, она взмолилась о пощаде, а к ним уже бежали отец и мать. На блудную дочь обрушился шквал поцелуев — Алекс и Хилари Смолл радостно приветствовали Габби и старательно делали вид, будто нет ничего необычного в том, что ее привез именно Марк Ленокс.
— Берегись! — гаркнул Дерек.
Из-за дома галопом вылетел шоколадный сеттер и бросился облизывать Габби. От неожиданности она пошатнулась, и Марк Ленокс едва успел подхватить ее. Хилари пригласила всех в дом, настояв, что приглашение распространяется и на Марка. Потом она велела сыну отыскать младших сестер, Ники и Люси.
— Девочки брали Брокси на прогулку, — пояснила она, кивнув на буйно радующегося сеттера, — и сейчас, должно быть, бегают по всей округе, пытаясь его разыскать.
Габби вошла в дом и с наслаждением вдохнула знакомые с детства ароматы цветов, стряпни и мастики. Пес, поскуливая от счастья, неотступно следовал за ней. В огромной кухне Хилари усадила мужа и Марка Ленокса за большой обеденный стол, за которым по будням собиралась вся семья, и принялась хлопотать: поставила чайник, выложила на блюдо пирожные, открыла жестянку с печеньем — и при этом все время охала и ахала, радуясь неожиданному приезду дочери.
Габби, стоя рядом с матерью, краем уха ловила негромкий разговор Марка с отцом, а сама рассказывала Хилари, каким везением обернулась для нее эпидемия гриппа, как она в самолете случайно встретила Марка — и он вызвался ее подвезти.
— Мне ужасно жаль захворавших ребятишек… но, дорогая, как чудесно, что ты наконец дома! А что, Отто не смог приехать? — спросила Хилари вполголоса, разливая чай.
— Нет, он слишком занят, — так же тихо ответила Габби, терзаясь муками совести. Сама мысль о том, что утонченный, изысканный Отто окажется на буйной студенческой вечеринке, показалась ей настолько невероятной, что она и не подумала пригласить его. — К тому же, если все друзья Дерека собираются здесь заночевать, нам просто негде было бы разместить Отто.
— О, мы что-нибудь придумали бы! — заверила ее мать. — Поставь на стол пирожные, а я принесу чай. Куда только подевались
Габби поставила блюдо с пирожными на стол и вдруг метнулась к окну.
— Да вот же они! Кажется, что-то стряслось…
По лужайке широкими шагами шел Дерек, неся на руках крохотную фигурку, а за ним едва поспевала пятнадцатилетняя Ники, и ветер раздувал ее темные кудряшки.
Хилари бросилась им навстречу и широко распахнула кухонную дверь.
— Что случилось?!
— Люси упала и расшибла коленку, — бодро сообщил Дерек, передавая матери свою горько рыдающую ношу.
За ним в кухню ворвалась Ники и бросилась в объятия старшей сестры.
— Габби, Габби, ты все-таки приехала! А Дерек об этом ни гугу, вот противный!
— Да разве мог я вставить хоть словечко в этаком гаме? — отозвался Дерек, с улыбкой наблюдая, как пострадавшая малышка, словно по волшебству, перестала плакать и, вывернувшись из рук матери, подбежала к Габби.
— Это ты, Габби! А все говорили, что ты не сможешь приехать!
— Как же я могла пропустить такой праздник! — Габби крепко обняла девочку и, присев перед ней на корточки, вытерла салфеткой зареванное личико. — Ну, Люси, отчего ты так горько плачешь?
— Я разбила коленку, у меня идет кровь, а сегодня вечеринка, и… — Мордашка Люси вдруг просияла. — Знаешь, Габби, мне сегодня разрешат подольше побыть с гостями!
— Только если ты сейчас же перестанешь плакать, — строго уточнила Хилари. — Пойдем, детка, промоем твою коленку и поглядим, велика ли ссадина.
Но тут Люси заметила наконец другого гостя и с радостным воплем бросилась к нему.
— Марк, как ты рано приехал! — пронзительно закричала она. — Ты со мной сегодня потанцуешь?
— Ну конечно! — улыбаясь, пообещал он.
Габби застыла и окинула родных взглядом, который не предвещал ничего хорошего.
— Пойдем, милая, — ласково сказала она сестренке, уводя девочку от Марка. — Сейчас мама осмотрит твою коленку.
Когда ссадину промыли, смазали йодом и заклеили пластырем, шестилетняя обольстительница тотчас уселась за стол рядом с Марком и, поедая пирожные, принялась подробно описывать свой праздничный наряд. Габби с откровенной неприязнью смотрела на Марка, потом повернулась к Ники — и наткнулась на ее напряженный, почти испуганный взгляд. Девочке явно было не по себе.
— Ники, когда приезжает Чармиан?
— Она вот-вот должна появиться. Тебе сегодня придется ночевать в комнате Люси — со мной и с Чармиан. Хочешь, я распакую твои вещи? — с несвойственным ей энтузиазмом предложила Ники. — Мама, тебе еще нужно чем-нибудь помочь?
— Пока что ничем. Кстати, дорогая, почему бы тебе не принять душ?
Ники энергично кивнула и проворно умчалась прочь.
— Ей просто не терпелось удрать, — вполголоса заметила Габби матери.
— Ты же знаешь, Ники не переносит сцен.