Внук золотого короля
Шрифт:
Мистер Томсон потребовал даже, чтобы Володя вернул перстень. Он считал, что покойный Джон Ринган подарил его не Володе лично, а своему внуку. Раз Володя оказался не внуком, кольцо естественно должно было быть у него отнято. Володя не стал возражать. Он был так сбит с толку всем происшедшим, что ничего не соображал. К тому же он всегда чувствовал, что кольцо это словно и не его.
Положение было во всяком случае незавидное.
Сам при виде Володи только вздыхал и безнадежно махал
Впрочем, мистер Томсон, беседуя с Володей в последний раз, великодушно предложил ему поступить на службу в дом Рингана в качестве телефонного мальчика. Он должен был подходить к телефону, когда тот звонил, и говорить: алло.
Работа эта не была трудной, и Володя охотно за нее взялся. Перспектива остаться без гроша в кармане в чужом городе ему не улыбалась.
К тому же ему приятно было видеть все время Сама.
Бедный негр проклинал свою глупость.
Ему надо было бы, как он теперь понял, молчать про «тело».
Они вдвоем пробрались бы как-нибудь в Техас, а там можно было бы продать кольцо какому-нибудь скупщику «случайных вещей».
Заправские убийцы и те сбывают таким образом краденое.
А на деньги, вырученные за перстень, они, конечно, смогли бы добраться до России.
Когда негр думал об этом, он только колотил себя по лбу и говорил горько:
— Ах, что у тебя тут имеется, черный скотина?
Володе даже приходилось утешать его, хотя сам он вовсе не был весел.
Работа, которой занимался Володя, не представляла трудности, но она была очень скучна и неинтересна.
Володя сидел, зевая, возле двух телефонных аппаратов и ожидал звонка. Это было очень нудно. Решительно ему не повезло.
— Ну, — думал он, — и поколочу же я этого Ваську, если когда-нибудь только вернусь в Москву... Ведь если бы он у меня тогда не спер одежу, я бы не впутался в эту историю. Хорошенькое дело! То миллиардер, то мальчик телефонный... Да что я им за шутиха такая?..
Телефон помешался в коридоре, в котором была большая стеклянная дверь. Сквозь дверь виден был большой, отделанный золотом белый зал.
По этому залу слонялся молодой Эдуард Ринган. Он был очень широкоплеч, с загорелым, несколько суровым лицом, и красивый костюмчик нескладно болтался на нем. Он все время крутил головой, словно хотел вылезти из крахмального воротничка, и от времени до времени зевал с риском свихнуть себе челюсти.
В это утро, бродя по залу, он зашел и в коридор, где сидел Володя.
Увидав Володю, он остановился и смерил его опытным взглядом.
Володя злобно поглядел
Повидимому, и Эдуард был не в духе.
— Какой... сидит! — сказал он. — Ого!
— Какой стоит! — отпарировал Володя, до сих пор не проникшийся еще почтением к «барину».
— Таких мы бивали! — сказал Эдуард.
— Руки коротки!
— И очень больно!
— Побил один такой!..
Эдуард поглядел на него с какою-то жадностью.
— Давай подеремся? — вдруг предложил он очень дружелюбно.
— Давай!
— Пойдем ко мне!
— А телефон?
— Чорт с ним!
Эдуард жил в огромной светлой комнате с ковром во весь пол.
Он запер двери, с наслаждением снял воротничок и пиджак.
Володя снял куртку.
Однако начать драться просто так, ни с того ни с чего, было как-то неудобно.
Эдуард, очевидно, почувствовал это, ибо вдруг сказал дерзко:
— Вот так пигалица!
Володя моментально отрезал.
— От червяка слышу!
— Это я-то червяк, ах ты... сморчок!
— Мразь!
— Гнида!!
— Тля!!!
Бац!
Они налетели друг на друга.
Володя был здоров драться, но Эдуард был моряком, и мускулы у него были тверды, как морские канаты. Поэтому он сразу подмял под себя Володю, но так как ему, очевидно, хотелось подольше подраться, то он нарочно, как бы случайно выпустил его. Володя воспользовался этим. Со свойственной ему ловкостью он снова налетел на Эдуарда и на этот раз сшиб его с ног.
Дзынь! Бум!!
Со звоном полетели на пол какие-то фарфоровые безделушки.
— А, ты так?..
— Да, так-то!..
Они катались, пыхтя и тяжело дыша. Сила столкнулась с ловкостью. Эдуард мял, как медведь, но Володя извивался угрем. Кресла, стулья с грохотом летели на пол.
Красные, как раки, с прилипшими ко лбу волосами, они восторженно тузили друг друга, стискивая зубы, чтоб случайный стон не был понят противником за просьбу о пощаде.
Оба опомнились, лишь когда в дверь раздался сильный стук.
— Что вы делаете, Эдуард? — раздался сердитый голос мистера Томсона.
— Лезь под кровать, — шепнул Эдуард Володе.
Володя понял и полез туда, забрав свою куртку.
Эдуард отпер.
— Что это? В каком вы виде?
— Я занимался гимнастикой, сэр.
— Гимнастикой? Разве это гимнастика?
— Я... думаю, что да...
— Что за безумие! Если вы уже непременно хотите заниматься гимнастикой, я найму вам учителя. Оденьтесь сейчас же и ступайте в гостиную. К вам приехала одна ваша дальняя родственница.
Мистер Томсон ушел.
Володя вылез из-под кровати и надел куртку.