Внуки лейтенанта Шмидта
Шрифт:
В тесном помещении без окон, обшитом мягкими панелями, его заинтересованно рассматривали три угрюмых мордоворота с перебитыми носами. Кроме протёртого кожаного кресла, где наблюдался Шерман, в кабинете стояли три металлических табурета и массивный двухтумбовый стол. Со стены на рекламном плакате «Из России с любовью» улыбался молодой Шон Коннери.
Бесшумно открылась тяжелая металлическая дверь и на пороге
– Нам прекрасно известно кто ты и какую задачу здесь выполняешь!
Это было сказано по-английски, сквозь зубы. Между тем, седой взял со стола пачку фотографий и предъявил их внуку.
Майкл с интересом рассматривал снимки.
Несомненно, серия снимков с Лорой в гостинице была просто великолепна: работал настоящий фотохудожник с первоклассной аппаратурой. Уровень съёмок интима с Леночкой показался чуть слабее, хотя отдельные кадры в душе тоже впечатляли. Неизвестный, но маститый фотограф запечатлел на память отдельные эпизоды дискотеки и концерта в спортхолле.
Картину рабочего дня агентов дополнил подробный фотоотчёт передачи кассеты Томасом и съёмки ночного рейда канадцев на «Волге» зампреда и «Жигулях» с бензоколонки. Фотохронику первого дня канадцев в Таллине украсили трогательные снимки внука в дискотечном туалете. Майор с усмешкой заметил: – Имеется и звуковой ряд. Желаешь прослушать?
Шерман, одурманенный психотропными препаратами, сохранял молчание, стараясь разобраться какую из известных ему методик допроса использует русская контрразведка? В разведшколе он изучал методы допроса и вербовки, а в конце курса и сам обрабатывал мнимых агентов. Побывал он тогда и в подобных камерах, где его часами «прессовали» профессионалы из Лэнгли. Но в данный момент, на практике это выглядело совсем по-другому. Оставалось только надеяться и ждать.
Казаков расширил экспозицию, достав из папки снимки с хоккеистами, сделанные в магазине Шерманов в Нью-Йорке. Прессинг нарастал:
– Наш любимый герой в таких случаях говорил – Не забывайте, у нас длинные руки. Мне не понятно, зачем ты впарил парням дорогущие японские диски «Deep Purple», английский «mid price» вдвое дешевле? —
Казаков подготовил серию неудобных вопросов.
Майкл поддержал беседу:
– Японцев им втюхал Рабинович из Брайтона, он это умеет. А мы дали хоккеистам хорошую скидку за опт, почти 30%.
Шерман пригорюнился:
– Если это ловушка, то я в неё попал ещё в штатах.
Замзав продолжил серию:
– Вот что Миша, мы с тобой тёзки, а это обязывает. Поэтому давай начистоту, как настоящие русские! У нас в деле всё записано, куда ты пропал из магазина и чем занимался цельный год на озёрах. В нашей конторе ждали твою группу с нетерпением и встретили как родных. Неотразимая Лори тоже здесь, в соседней камере беседует с Леночкой. И общий язык уже найден. За твоей подругой в Союзе целых три мокрухи. Ты следующий в её погребальном списке, это всего лишь вопрос времени. Так
Майкл сделал вид, будто не заметил, как Казаков перешёл на русский:
– Нам доложили, за тобой Миша тоже водятся отдельные грешки в Праге, Будапеште и Вене. Извини, не назвал твою девичью фамилию. Там родился «Союз меча и орала», ну, разумеется – «строгий секрет и государственная тайна». У нас тоже контора пишет. – Беседа уже велась только по-русски.
Седой майор подхватил эстафету воспоминаний:
– В этих столицах побывал и твой героический падре, как раз накануне известных событий в Венгрии и Чехословакии. Ладно, семейные фотоальбомы оставим на потом. А теперь, как говаривал другой известный тебе американский папа, выслушай предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
Седой поднял трубку и заказал кофе по-турецки. Он перелистывал бумаги:
– Предъявить в МИДе доказательства твоей шпионской деятельности не проблема. После провала на первом же задании, тебе доверят разве что толчки в Лэнгли или сортир разведшколы «Гурон». Значит, поедешь на родину торговать пластинками, хотя есть и более драматичный сценарий. Например, мы взяли тебя с поличным при передаче секретных материалов, а это уже лет десять оздоровительных лагерей в тундре.
Казаков широко улыбнулся: – Но мы всегда можем договориться.
Он выдержал паузу, пока Шерман пытался унять нервную дрожь:
– Сейчас ты принимаешь пару таблеток, нейтрализующих дрянь, которой тебя опоили, и превращаешься в настоящего тигра. В номере тебя встретит Леночка, а если хочешь заменим её Наташей. Это точная копия Донны Саммер, только советского разлива.
Седой предложил крепкий кофе:
– Миша подтвердит, ты будешь доволен! А дальше всё по сценарию твоего шефа и инструкции на кассете. Ты просто выйдешь на предложенных нами членов «Белой гвардии» и начнёшь ударно трудиться на благо родины. Какой, выбирай сам!
Замзав довольно заржал при этих словах, поддержав коллегу:
– Наладим канал, куда ты, Миша, передашь массу полезной информации. Тебя даже наградят за заслуги, вот только не знаю, кто первым!
Майор достал коньяк и нарезал лимон:
– Продолжим чтения? Как там у классика: «Лёд тронулся…» или «по глазам вижу, что согласен»? А в качестве бонуса заверяю, что у твоего магазина в Нью-Йорке появится много новых клиентов-оптовиков. Оборот вырастет раз в шесть, Миша, наливай!
Внук отреагировал без промедления: – В десять раз, нас так учили в разведшколе. Подписывать, разумеется, я ничего не стану! Если можно, не выпускайте Лору до утра. А сейчас, давайте ваши чудо-таблетки, я уже хочу Леночку и Наташу!
Майкл не сомневался в своём выборе, которого у него фактически не было. А двойная игра – обычная практика для разведчика-нелегала, пока тебя не ликвидируют. И, если это не победа, то, во всяком случае, ничья на чужом поле. Он мучительно соображал, как подать всё случившееся руководству, и стоит ли это делать вообще? Контора отправила Майкла на заклание в качестве приманки, для прикрытия основной операции. Он и прикрыл.
Седой майор будто читал его мысли:
– Ну что, предводитель команчей, как говорил наш великий комбинатор: «заграница нам поможет»! Ну а, если интересуешься литературой, могу предложить полную версию «Двенадцати стульев» без цензуры и купюр. Так называемое специальное издание «Главлита».