Внутри ауры

Апосту Александр

Кирилл тоже дал волю чувствам и с блаженным бесстрашием подошел и обнял сначала Марлу, а затем Леона. Если бдительность Марлы еще могла это предсказать, то лысый здоровяк пребывал в смятении и еще чуть-чуть и мог свернуть парню шею, но Марла опередила вспышку ярости одним нежным касанием руки.

— Il est juste fou, — сказала тихо ему и механизм гнева отключился. — Натуралов мы не жалуем, прости, пупсик…(пер. с франц.: Он просто психически больной.)

— А я просто спокойной ночи хотел пожелать!

— Спокойной, — улыбнулась Марла, в лице которой на мгновение промелькнуло

что-то доброе и простое. Она проводила взглядом ребят, а затем с кокетливым хлопком по заднице Леона бросила: — А ты, моя сексуальная игрушка, быстро в постель!

Маша изумилась сцене и с опаской поглядывала вокруг. Кирилл вернулся к компании и искренне заявил:

— Крутые ребята!

— Кто бы сомневался! — откликнулась Маша.

— Повезло нам с ними, — подчеркнул Антон. — Ну что ж … Тогда до завтра! Пусть следующий день будет лучше, чем сегодняшний…

— А он таким и будет!

Антон согласно моргнул глазами и направился в свою палатку. Лагерь беженцев стих, и практически все постояльцы находились на своих местах. Двое охранников, потеряв интерес к массе, стояли и беседовали далеко у выхода. За окнами небо окуталось тьмой. В зале выключили свет. Но Кирилл все равно заметил перед собой два горящих глаза. Они смотрели на него, переполненные любовью и благодарностью за оптимистичное мужество и неукротимую внутреннюю борьбу. Кирилл что-то хотел сказать, но забыл слова, загипнотизированный двумя ярко-зелеными аквариумами, как в самый первый день.

— Пойдем, — игриво прошептала она и нежно взяла его за руку.

После одного касания Кирилл почувствовал мощный энергетический удар по солнечному сплетению. Теплая река эйфории разлилась по всему телу. Ноги стали ватными и начали подкашиваться. Парень брел за девушкой, а затем плавно нырнул за ней в палатку. Она сразу соединила свои влажные мягкие губы с его. Сладкий оживляющий вкус оказался у него во рту. Аромат ванили и табака окутал дурманом сознание. Душевная близость перешагивала через границы и подбиралась к самому сердцу, которое ходило ходуном. Плевать стало на вместительность палатки и на древность матрасов. Кирилл в головокружении упал головой на подушку, а Маша забралась сверху, прижавшись плотнее к парню.

— Ты хочешь это прямо сейчас? — с трудом вспоминал, как разговаривать Кирилл.

— Завтра для нас уже может не быть, — уверенно произнесла Маша и сняла с себя футболку, оставшись обнаженной.

Их губы вновь соприкоснулись и жадно целовали друг друга, лишь давая себе паузу на дыхание. Грудь вздымалась парусом, сердце требовало кислорода.

— Кирюш, — одышка прерывала голос, — только у меня не было никогда…

— У меня тоже, — признался он.

Она улыбнулась в темноте.

— Тогда сделаем это вместе…

Они оба захихикали и вернулись к друг другу. Не ощущалось торопливости и неловкости, их души словно пребывали в небытие, где не существует пространства и времени, а лишь их личный созданный мир. Они разделись и в какой-то момент исчезли отовсюду: из грязной палатки, из смертоносного лагеря, из сумасшедшей жизни. Не стало ни мыслей, ни переживаний, ни воспоминаний, ни всего того, чем стало их существо после увиденного и накопленного

опыта. Вернулась чистота души, которая любила, обожала и готова была на все ради другого человека. Они вновь стали наивными, радужными, чуткими, спокойными и любящими. Они прижимали друг друга сильнее в объятия, целовали каждый уголок тела, осязанием познавали линии и изгибы друг друга, погружались все глубже внутрь другого человека, в котором отыскали потерянный дом. Они прикусывали себе до крови губы, впивались поцелуями и громко выдыхали носом, чтобы не застонать от удовольствия. В самый пик Маша с подавленным криком впитала Кирилла целиком и довела их обоих до оргазма. Они поглощали страсть друг друга, тяжело переводя дыхание. Сердцебиение пульсировало во всевозможных удаленных сосудах организма. Влажные, покрасневшие тела расположились рядом и с блаженными улыбками уставились на верхушку палатки. Глаза мутнели от прилива счастья.

— Охренеть, — с неописуемым восторгом оклемался Кирилл. — Почему мы этим раньше не занимались?

Маша посмеялась.

— Не знаю! Если бы я знала, что это так круто, то не теряла бы с тобой времени еще в психушке…

Кирилл тоже захохотал, не в силах совладать с потоком эмоций. В этот момент, несмотря на опасную обстановку, его одолевало возбуждение. Заведенный герой-любовник начал суетиться в палатке, щипать, щекотать и целовать девушку.

— Кирилл, а ну прекрати! — защищалась она.

— Ты сама меня завела!

— Да я откуда знала, что ты свихнешься…

Он непреклонно продолжал.

— Кирилл, нас сейчас грохнут!

— Не грохнут, у меня же…

Вдруг он прервал свою неконтролируемую активность и в озарении окаменел. Маша наблюдала на застывшую статую и в недоумении посмеялась.

— Ты чего?

— Я вдруг прозрел…

— Чего?

— Я знаю, как нам отсюда выбраться…

— Лучше бы ты мне салфетки отыскал, а то твоя сперма рвется наружу…

— Машуль, — озабочено повторял он, — я знаю, как нам отсюда выбраться… У меня есть план…

— Какой? — жалобно взвыла девушка.

Снова многозначительная пауза.

— Мне нужно срочно переговорить с Марлой!

— Прямо сейчас?!

— Да! Прямо сейчас!

Кирилл моментально напялил трусы и выскочил из палатки настолько быстро, что Маша не успела произнести и слова. Парень в темноте целеустремленно ринулся к соседней палатке, из которой доносились сочные шлепки, и настойчивым воодушевленным голосом обратился к хозяевам.

— Марла! Марла! Вы не спите?! Мне срочно надо с вами поговорить?!

Раздалось недовольное тяжелое мычание, а затем и бодрый запыхавшийся голос Марлы:

— М-м-м, от тебя пахнет сексом! Я отсюда уже чую…

— Марла, надо поговорить!

— Что случилось, пупсик?

— Вы хотите отсюда выбраться?

— Если тебя услышат, то…

— Я знаю, как сбежать! — не слышал ничего вокруг себя Кирилл.

Марла затихла.

— Что за бред?

— У нас есть ствол!

После секунды осознания раздалось шевеление.

— Ладно, выхожу! Но если это реально какая-то туфта, то я тебя за обломанный лучший секс в моей жизни сама прикончу вместо охраны…