Внутри пророчества
Шрифт:
Его магия была очень древней, давно забытой. Маги Совета отказались от неё, ведары даже не подозревали об её существовании, а монахи Тайного Города не почитали её таинство. Зато Даэрон её использовал. Магия чисел. Пусть она несовершенна, пусть не даёт она того ликования могущества, что современные заклятья и ритуалы, но зато она верно служила своему хозяину. И Даэрон часто обращался к ней.
В его шатре было тепло и уютно. Кочевники, почитавшие своего командира почти, как бога, приносили ему самое лучшее. Вся роскошь империи, которая попала в руки захватчиков, переходила к Даэрону. Около полусотни свечей горело в обиталище молодого мага.
Кто-то видел его судьбу, кто-то распутал божественную паутину. Кто-то вторгся в его разум, подсмотрел секреты его души. Две ночи назад. Вторжение было необыкновенно сильным, будто раскалённые иглы вонзились в его мозг. Сонм образов, звуков и запахов нахлынул тогда на Даэрона. Это пугало, это приносило боль и … ярость.
Ни Совет, ни ведары, владеющие даром предвидения не могли пробиться сквозь защиту, возведённую Даэроном. Но кто-то всё же смог. И противников было двое. Цифры рассказывали о двух нитях, протянувшихся к обитателю роскошного шатра. Эти следы не пересекались в прошлом, но в будущем им предстояло сплестись. Познавшие тайну Даэрона, становились опасными для него. Но он не мог их увидеть. Только узнать в ряду цифр. Этого было мало.
Разъярённый маг вылетел из шатра. Он не замечал холода, не видел застывшей красоты заснеженной степи. Даэрон воздел руки к небу и, что было сил, выкрикнул заклятие.
Струйка ветра, рождённая бессильной яростью, быстро росла. И вот, огромный смертоносный клубок покатился по степи. Смерч катился по просторам империи. Месть мага…
В ночи звуки становились более громкими, и оттого казались особенно жуткими. Происходящее под покровом звёздно-чёрного неба, напоминало самый ужасный кошмар. Но здесь не просыпались, потому что всё происходило наяву, а от этого становилось ещё хуже.
Маленькая деревенька, всего в пять домов, превратилась в место сражения. На пятачке, между избами царила полная неразбериха.
Бой шёл беспорядочно, наряду с мечами мелькали вилы. Людей было мало, те же, кто на них наступал, всё прибывали. Их силуэты мелькали между деревьями, похожие на искаженные тени, какие рождаются от отсветов огня и вечно пляшут на стенах жилищ. Умертвия захватили селение. У людей не было шанса выжить. Да и не нужна им была жизнь, не смотря на то, что они так упорно за неё цеплялись.
Деревня была поражена чумой. Страшной болезнью, корёжившей тела и уродующей лица. Селяне казались ещё страшнее монстров, которые наступали на них. В этой схватке не должно было быть победителей. Но она кипела, распространяя по ночному лесу дух ярости и ненависти.
Витт пребывал в смятении. Он не знал, что делать. Не вступить в схватку он бы не смог. Обойти её тоже не представлялось возможным. А действовать было надо. Бездействие претило воину. Но никто здесь не имел права на жизнь. Судьба опять испытывала Витта. Ему опять предстояло играть роль Судьи, роль, которую он ненавидел. Так же как и своё «Геройство».
Огромным усилием воли он заставил себя поднять руку. Заклинание полетело, рассекая морозный воздух, огненной молнией, в самую гущу этого невообразимого боя. Витт смотрел, как магический огонь разлился по поляне, неся смерть всему, что на ней находилось. От
Витт дождался момента, когда огонь начал затухать и вышел на поляну. Запах сгоревшей плоти был настолько сильным, что заставлял слезиться глаза. Прищурившись, воин осмотрелся. Никто не выжил. Лишь один мертвяк ещё шевелился. Достав серебряный меч, с коротким узким лезвием, Витт разрубил его почти пополам. Всю свою ярость вложил он в этот удар.
Ноша слишком тяжела. Путь должен был вывести его сюда. Но Витт никогда бы не пожелал другому увидеть кошмар этой ночи. Никому, даже врагу, даже Завоевателю. Так хотелось задать простой и жалкий вопрос : «Почему я?». Но некому. Судьба не ответит, а люди не знают.
За спиной хрустнула ветка, потом ещё и ещё. Несколько умертвий вышло из-за деревьев. Монстры шагали как-то неловко, пошатываясь, чуть дрожа. Нескладные фигуры, так похожие на человеческие, жуткие морды, которые когда-то смотрели на солнце и умели улыбаться, взгляды полные ненависти ко всему живому. Эти существа тоже когда-то были людьми. И неизвестно какая сила по чьей-то воле вытащила их из могил. Теперь ожившие трупы наступали на Витта. Он был их добычей. Живой – для мёртвых.
Судья поднял клинок и приготовился к бою. До рассвета было ещё очень далеко, и он не знал, сколько могил стояло на местном кладбище. Около десятка монстров окружило Витта. Он не стал ждать их атаки и напал сам. Из ладони левой руки вылетел файербол, в правой затанцевал меч. А из леса всё продолжали выходить монстры, один за другим. Витт крутился на месте, не давая противникам подходить близко. Летели в разные стороны маленькие молнии, блестел на фоне догорающих домов клинок. Бой протекал монотонно и однообразно. На место уничтоженных мертвяков вставали новые. Создавалось впечатление, что лес готов рожать их до бесконечности. Витт не знал, что свалит его быстрее: удар одного из монстров или усталость. Файерболы получались всё меньше и меньше, замедленнее становились движения. Уже не раз чья-то лапа царапала ткань плаща. Витту начинало казаться, что эта битва не имеет смысла, до рассвета ему не дожить.
Он даже не знал, когда обратил внимание на огонёк, мелькающий среди деревьев. Не заметил он и нарастающего шума. Только когда, испуганная лошадь вынесла на поляну первого седока, Витт понял, что пришла помощь. Ещё двое всадников выехали на поляну. С громкими криками вступили они в бой. А свет факела всё мерцал за деревьями. Похоже, там, в лесу, шла охота на умертвий. Продолжая крутиться и наносить удары, Витт слегка улыбнулся. Он забыл, что Герои не умирают. Аркис говорил ему об этом. Очень давно. Судьба всегда пришлёт помощь, когда наиграется со своей новой любимой игрушкой.
Потом один из прибывших подсчитывал павших. Другие подошли поговорить к Витту.
– Тут было селение, – говорил один из них, молодой красивый парень в дорогих доспехах. – Откуда пришла к ним чума неизвестно. Когда я узнал, прекратил брать оброк. Не из страха. Просто… Сам понимаешь. Они обезумели.
– Я видел, – устало ответил Витт. – Но они не хотели умирать.
– Да, – парень вздохнул. – Мне жаль их. И спасибо тебе.
– За что? – не понял воин.
– Ну… За то, что ты … Мы ехали сжечь. Их и тварей этих… Ты уж прости.