Во имя чести
Шрифт:
– Собака клингон все еще жив, – сказал Трэл.
Дуло лазерного бура устремилось на Могла. Тот усмехнулся в ответ и выражение его лица стало вызывающим несмотря на боль, которая, как знал Гарровик, должна была терзать его тело.
– Я для тебя жалкая цель, так что можешь сказать спасибо, – прошипел он превозмогая боль, нарочито враждебным тоном. – Возможно тебе стоит найти слепую старуху, которая научит тебя стрелять точнее.
Гнев омрачил лицо Трэла – демонстрация первой настоящей эмоции, которую видел Гарровик – и в тот же момент он понял, что у Могла нет шанса выжить. В отношении себя он тоже не таил особой надежды. С этого расстояния он видел,
– Убей их, – бросил Шрамолицый. – Мы теряем время. Клингоны вернутся в любой момент, в большем кряем время. Гарровик а о том, олличестве и с более мощным оружием.
Ну конечно. Пещера в этой области простиралась далеко под землей, и выводила в огромное множество туннелей, пробуренных в горной породе этой захолустной планеты. Гарровик подозревал, что они воспользуются буром, чтобы удалить со сони воспользовались буром, чтобы удалить планеты.воих лодыжек браслеты и трансиверы, внедренные в них. Судя по тому что он подслушал у охранников в прошлом, он знал, что большая концентрация дилития и других минеральных руд вносили помехи трикодерам и сканирующим сенсорам.
Только высокочастотный коммуникационный сигнал, испускаемый браслетами-радиолокаторами, эффективно проникал через поверхность планеты. Только избавившись от браслетов ромуланцы смогут исчезнуть в сети горных туннелей.
– Да, мы должны идти, – добавил третий ромуланец. – Они все еще могут следить за нами, пока мы не избавимся от этих самонаводящих устройств.
Трэл кивнул.
– Вы правы. – Он еще раз смерил взглядом Могла с жестокой улыбкой, сформировавшейся на его губах. – На тот случай, клингон, если ты хочешь знать, мне действительно нравиться смотреть как ты умираешь.
– Разве это так необходимо? – рявкнул Гарровик. – Он не сможет помешать вам сбежать, и он не сможет повредить вам. Какой вам смысл убивать его?
Улыбаясь Трэл взмахом руки указал на пещеру.
– Считайте это достаточным возмещением за то, что я вынес существуя по клингонским правилам. – Скрестив взгляд с Гарровиком он добавил. – Кроме того, почему вас так заботит жизнь клингона, когда вы должны беспокоиться о том, выживите ли вы сами?
Гарровик давно смирился с тем, что может умереть в этом месте, став жертвой несчастного случая или тем, что могло показаться несчастным случаем от руки беспринципного охранника вроде Кулра. Он смирился с этим также, как поверил в то, что те, кто любил его дома, давно объявили его мертвым.
Но теперь впервые он почувствовал холодную руку смерти, протянувшуюся чтобы схватить его в свои объятья. Он умрет здесь и сейчас; не от рук природы или охраны, а ради забавы. Бессильный гнев опалил его разум. И не было способа подняться на ноги или хотя бы откатиться с линии огня. Он был слишком близко, а оружие было слишком мощным. Гарровик посмотрел на Могла. Клингон либо отказался отвечать ромуланцам, либо впал в такое шоковое состояние, что его это больше не интересовало.
– Прощай, человек, – сказал Трэл, поднимая бур, и наводя его на голову Гарровика.
Гарровику показалось, что он слышит, как сжались мускулы пальца ромуланца, когда он надавил на кнопку пуска оружия. И вдруг весь мир вокруг него взорвался. Потом в пещере разразился адский шторм,
Благодаря тревожной сирене, все еще звучавшей в пещере, клингоны сумели проделать путь в системе туннелей пещеры оставшись не обнаруженными ромуланцами. Подняв взгляд, Гарровик увидел, что Трэл, Шрамолиций и другой ромуланец попали в беспощадный прекрестный огонь, потому что клингоны стреляли в них с нескольких направлений. Казалось, что время замедлилось, пока неумолимый заградительный огонь дисрапторов рассекал троих мятежников.
И так же быстро как и началось, эта разрушительная атака закончилась; все это заняло всего несколько секунд от начала до конца, и оставило Гарровика с открытым ртом смотреть на то, что осталось от ромуланцев. Смотреть было не на что. Подтащив себя в коленопреклоненную позицию, Гарровик увидел, как Сидни и Ра Мхвлови выходят из-за вагончиков, которые они использовали в качестве прикрытия. Перекрестным огнем никого из них не задело. Оба офицера держали руки подальше от тел, чтобы показать, что они не вооружены, когда со стороны туннелей и проходов в пещеру хлынули охранники клингоны.
Сирена прекратила завывать, когда Гарровик заметил Коракса, идущего во главе группы охранников со стороны главного туннеля. Начальник лагеря жестикулировал обеими руками, рассылая подчиненных во всех направлениях, когда клингоны начали брать ситуацию под контроль. Первый офицер «Гагарина» заметил, что Коракс вместе с небольшой командой охранников быстрым шагом направляется к нему.
Гарровик при приближении Коракса поднялся. Когда клингон остановился перед заключенным, его лицо было непроницаемо. Человек ожидал какого-то рода разгневанной реакции на восстание, которое прервало производство, а также погубило много его солдат и заключенных. Вместо этого он повернулся к четырем клингонам, которые его сопровождали.
– Доставьте Могла к хирургу.
Когда охранники двинулись, чтобы исполнить его приказ, Коракс переключил внимание на Гарровика, изучая человека так, словно мысленно взвешивая события нескольких последних минут.
– Вы пришли ему на помощь, – сказал он наконец, кивком головы указывая на Могла, когда раненного охранника проносили мимо. – Ваши спутники тоже с их отвлекающей тактикой. Вы навлекали на себя верную смерть ради клингона. Почему?
– Назовем это самосохранением, коммандер, – ответил Гарровик. – Я не хотел, чтобы ваши охранники войдя сюда с оружием наготове перестреляли всех и каждого, чтобы найти тех, кто начал эти беспорядки.
Коракс покачал головой.
– Я хорошо знаю людей. У вас всегда присутствует эта ненасытная потребность помогать другим, даже если это ваш враг и независимо от обстоятельств. Надеюсь вы понимаете, что это слабость, которая однажды вас уничтожит.
– Верьте во что хотите, – сказал Гарровик. – Возможно мне стоило позволить им убить его, или может быть я должен был присоединиться к их попытке побега. – Он указал на лежавшее позади него тело Роберта Кавагучи. – Но они убили одного из моих людей, к тому же Могла оказался более гуманен к нам, людям, чем мы имели право ожидать от клингона. Поэтому я помог ему. И потом, если мне предстояло умереть во время тюремного мятежа, я предпочел бы сделать это руководя им.