Во имя Ленинграда
Шрифт:
– Могу держаться еще восемь - десять минут, и мотор остановится, ответил мой ведомый.
Значит, расход топлива одинаковый, у меня самолет другой серии, а горючего тоже на 8-10 минут.
– Через восемь минут посадка!
– Понял, - ответил Костылев.
Полет на двух Ла-5 разных серий при работе винта на заниженных оборотах показал, что самолет в таком режиме имеет скорость 340 километров в час. Значит, есть скрытый резерв продолжительности полета в 18-20 минут, и мы, смело - конечно, без боя - можем продержаться в воздухе около 1 часа 40 минут, покрыв расстояние до 500 километров.
Получив данные
Продумав детально план выполнения боевого задания на каждом этапе и подкрепив его расчетами и графиком на полетной карте, я поехал на доклад к командиру дивизии.
Полковник Корешков со своими заместителями внимательно выслушали и в целом план одобрили, но задали ряд вопросов, касающихся тактики ведения воздушных боев с истребителями противника.
– От воздушного боя мы должны уклониться, бой, даже короткий, нам вести нельзя, не хватит горючего дотянуть до линии фронта, - решительно заявил я руководству дивизии. - В зависимости от погоды готовим два варианта на уклонение и всего один на оборонительный бой без отрыва от штурмовиков.
Я рассказал об этом подробно.
– Ну, хорошо, утверждаю ваше решение, товарищ Голубев. Если оправдаете его на практике, то мы сохраним как минимум эскадрилью боевых самолетов и летчиков. А на случай, если противник навяжет упорный бой в районе от Городца до Сиверской, то летчикам, у которых горючего не хватит дотянуть за линию фронта, придется произвести посадку на фюзеляжи ближе к лесам и болотам, где базируются ленинградские партизаны. Эти районы сегодня вечером штаб дивизии вам сообщит. Партизанам штаб фронта сегодня ночью направит указание по розыску севших самолетов и оказанию помощи летчикам. Во все самолеты положите по автомату, по две гранаты и дополнительный бортпаек на трое суток. Выезжайте в полк и приступайте к подготовке задания, оно очень трудное.
– Товарищ полковник! Летчики о боевом задании узнают только за полтора часа до вылета. Не нужно их волновать раньше времени, а сегодня все детали я изучу только со штурмовиками, командирами эскадрилий и своими заместителями. Разрешите ехать? - спросил я комдива.
Над аэродромом и Кронштадтом нависла на редкость тихая, без обстрела, прохладная сентябрьская ночь. Купол неба, усеянный тускловатыми звездами, обещал утреннюю дымку, по болотам и лощинам туман, а потом - ясный безоблачный день. Нам крайне нужна благоприятная погода утром.
Полк, поднятый без объявления тревоги, второй час готовился к вылету, а на шестнадцати машинах эту подготовку технический состав начал значительно раньше. Она была необычной, нужно тщательно проверить и отрегулировать устойчивую работу моторов на 1560-1600 оборотах винта в минуту. Это самый низкий режим работы мотора. Вообще-то говоря, он даже запрещен инструкцией по эксплуатации самолета Ла-5. Но мы вынуждены сегодня впервые
В большой комнате командного пункта полка тишина, хотя в ней и находится более сорока человек. Летчики с озабоченными лицами ждут моего сообщения и указаний на выполнение предстоящей задачи. Каждый из них готов выполнить любое боевое задание, но в эти минуты, наверное, думают одно: будет ли он включен в боевой состав, доверят ли ему. Но вот изложен результат нашего с Костылевым эксперимента, поставлена задача, уточнены детали.
– На задание вылетают две группы в разное время. Группу непосредственного прикрытия штурмовиков составляет первая эскадрилья, усиленная звеном второй. Все шестнадцать самолетов ведет капитан Костылев. Она взлетает за сорок пять минут до восхода солнца в колонне пар и с включенными навигационными огнями следует со штурмовиками до полного рассвета. Полк штурмовиков - двадцать шесть самолетов Ил-2 - тоже в колонне пар летит до точки развертывания на высоте двадцать пять - тридцать метров.
Если истребительного противодействия над целью не будет, то вашей группе, товарищ Костылев, разрешаю принять участие в штурмовке. Удар штурмовики наносят с одного захода по двум основным стоянкам самолетов. Возвращение после удара - тем же обходным маршрутом на предельно малой высоте.
Отражение истребителей осуществлять методом взаимного прикрытия без отрыва от штурмовиков. В этом случае на восемь - десять минут можно увеличить скорость и обороты винта до двух тысяч - двух тысяч ста. Помните, товарищи, что большая скорость поглотит горючее и вынудит к посадке на территории противника. Но если противник навяжет воздушный бой, то посадку производить только на фюзеляж в партизанских районах. Партизанские районы прошу запомнить, на карту не наносить. Дополнительный запас питания и оружие положены в кабину каждого самолета группы Костылева.
Вторую группу - группу отвлечения истребителей противника - в составе десяти самолетов третьей эскадрильи поведу я. Она взлетит на тридцать минут позже. Ее задача - пролететь на высоте четырех - пяти тысяч метров над районами базирования главных сил фашистских истребителей и, не завязывая боя, оттянуть врага к востоку от аэродромов Гатчина, Сиверская и Луга. Это единственный наш шанс отвести вражеские истребители от штурмовиков и прикрытия, летящего на пределе горючего.
Группа Костылева и штурмовики выполняют весь полет до пересечения линии фронта в полном радиомолчании. Моя группа ведет радиоинформацию с КП полка и между собой по обстановке без ограничения.
До взлета первой группы осталось пятьдесят минут. Командирам эскадрилий продолжить подготовку у самолетов!..
...Перелетев линию фронта южнее Петергофа, я разделил группу. С первой шестеркой на высоте около четырех тысяч метров я летел прямо на Красногвардейск. Звено капитана Цыганова следовало левее и выше на 600-800 метров на дальности визуальной видимости. Мы умышленно держали скорость около 500 километров в час. Нужно дать противнику время на подъем максимального количества истребителей.