Во имя любви
Шрифт:
С наигранной беззаботностью Флоренс пожала плечами.
— Да так. Подумала, что, раз уж даю уроки Айрин, неплохо бы самой обзавестись практическим опытом. Не ты ли говорил мне, что, как лучший друг Билла, не можешь позволить, чтобы я научила Айрин чему-то неправильному?
Ричард хмыкнул.
— Не вздумай передавать Айрин свой нынешний опыт. Еще шокируешь. Весьма сомневаюсь, что для их первого раза Билл выберет закуток, где нельзя даже по-человечески развернуться.
Флоренс так и ела глазами красивое, мужественное лицо своего собеседника. Волосы Ричарда чуть растрепались, воротничок рубашки смялся. Сейчас молодой
— А почему бы и нет? — возразила Флоренс, радуясь поводу сменить тему И уйти от щекотливых вопросов. — Любую женщину порадует элемент спонтанности, романтики.
— Особенно некоторых. — Ричард выразительно поглядел на свою собеседницу, но увильнуть ей так и не дал. — Значит, ты решила, что сегодня самый подходящий момент расстаться с девственностью по той лишь причине, что даешь уроки обольщения?
Если он ждал слов, что она отдалась ему исключительно потому, что потеряла голову, сходит по нему с ума, то ему предстояло пережить серьезное разочарование. Ни в чем подобном Флоренс признаваться не собиралась.
Да, он нравится ей. Нравится, как не нравился еще ни один мужчина. Но Флоренс пока не потеряла рассудок настолько, чтобы не понимать: ни о каких долговременных отношениях не может идти и речи. Слишком уж разные они люди: она — вольный бродяга в душе, и он — работоголик, деловой человек до мозга костей.
— Я решила, что сегодня самый подходящий момент потому, что мне уже двадцать пять лет и я не собираюсь прожить следующие четверть века в статусе старой девы. Ну что, доволен? И вообще, мне не слишком хочется рассусоливать эту тему.
Показалось ей или в глазах Ричарда действительно промелькнуло разочарование? Должно быть, не показалось. Лицо его помрачнело, брови нахмурились.
— Флоренс, по-моему, ты слишком несерьезно ко всему относишься.
Чаша терпения молодой женщины переполнилась. Флоренс вскочила с кресла и направилась к выходу.
— Скорее, это ты относишься ко всему слишком серьезно. — Она хотела выйти с гордо поднятой головой, но не удержалась и все-таки повернулась к Ричарду. — Знаешь, я понимаю, когда ты требуешь от меня солидности на работе. Но в мое свободное время… Увольте! Я не могу постоянно ходить с серьезной миной.
Она уже поворачивала ручку двери, но Ричард снова не дал ей уйти. Стальные пальцы обхватили запястье, притянули ее обратно к креслу.
Теперь они стояли почти вплотную друг к другу. Лицо Флоренс находилось как раз на уровне верхней незастегнутой пуговицы рубашки Ричарда. И хотя эта сцена ничем не напоминала недавнюю, исполненную безудержного эротизма, из-за близости тела своего первого возлюбленного Флоренс ощутила отголосок прежних чувств. Что-то шевельнулось внутри.
Ричард обеими руками сжал хрупкие плечи молодой женщины, заставил глядеть ему в лицо.
— Флоренс, никто и не требует от тебя постоянно хранить серьезность. Но я хочу знать: что значит для нас то, что произошло между нами сегодня? Как мы будем общаться друг с другом в понедельник на работе?
Флоренс едва не топнула ногой. В этом весь он! Понедельник! Для него только и важно, что его треклятая работа. Внезапно на молодую женщину навалилась свинцовая усталость.
—
На сей раз Ричард не мешал ей выйти. Но сам вышел следом, на ходу засовывая галстук в карман.
— Флоренс, так нечестно! Ты непременно должна присутствовать на встрече с клиентом в понедельник. Неужели ты хочешь лишиться честно заработанных похвал лишь ради того, чтобы сделать вид, будто между нами ничего не произошло?
А чего еще он от нее ждет? Ведь Ричард первый не хочет никаких помех в работе. Она всего лишь подстраивается под заданный им стиль.
— Хорошо. — На ходу Флоренс рассеянно погладила доску качелей, на которых провела чуть ли не всю минувшую неделю. И как только Ричард смог удержаться от искушения и ни разу не покачаться на них? Впрочем, наверняка он и искушения-то никакого не испытывал. Вот еще лишнее подтверждение того, какие же они разные.
Во всем теле еще жила память о Ричарде, о тех упоительных мгновениях, когда они были единой плотью. Но Флоренс набрала в грудь побольше воздуха, крепясь духом для неизбежной лжи.
— Позволь еще раз заверить тебя: то, что произошло между нами сегодня, решительно ничего не меняет!
«Ничего не меняет!»
Прошло более полусуток, а эти слова все еще преследовали Ричарда, больно язвили его. Вот и сейчас он вспоминал их, припарковывая блестящий красным лаком «феррари» возле дома Билла, с которым еще на неделе договорился вместе смотреть решающий футбольный матч между двумя ведущими командами страны. Честно говоря, сегодня это решение отнюдь не радовало молодого человека, но и отменять его не хотелось — не обижать же лучшего друга! Хотя в данный момент Ричарду нужно было только одно. Ему нужна была Флоренс.
«Ничего не меняет!»
И почему только она так сказала? Быть может, просто в силу своей неопытности — не смогла оценить, как прекрасно было то, что произошло между ними. Что не всякому дается пережить такое. Вот ему, Ричарду, при всем его богатом любовном опыте, ни разу еще не удалось и близко подобраться к сияющим вершинам страсти, которые они с Флоренс покорили вчера вечером.
Раздосадованного молодого человека слегка утешила мысль о том, как разочарована будет Флоренс, если попробует воскресить эти восторги с каким-нибудь другим мужчиной. Однако уже через секунду приятное чувство сменилось иным, куда менее приятным, в котором Ричард с немалым удивлением узнал ревность. Какой такой другой мужчина?! Пусть он только попробует приблизиться к Флоренс!
Ревность? У него? Вот это да! Ричард привык думать, что уж он-то ревновать просто не способен. До сих пор, если женщина по тем или иным причинам предпочитала ему соперника, он философски пожимал плечами и в два счета находил ей замену. Впрочем, подобные афронты случались исключительно редко. Женщины сами вешались на шею обаятельному молодому директору рекламного агентства.
Билл открыл другу дверь, улыбаясь от уха до уха. Вот у кого сегодня был счастливый вид. Взлохмаченная шевелюра, свободная домашняя рубашка, в руке банка пива.