Во имя любви
Шрифт:
Старая магия подействовала вновь. Едва успев взять первую ноту, Флоренс словно бы перенеслась в иной мир, где не было места сомнениям и тревогам. Голос отлично повиновался ей, мелодия влекла за собой, и Флоренс уже вольной пташкой летела вслед за ней…
Но сегодня к прежней магии добавилась новая, до сих пор неведомая девушке. Флоренс все так же ощущала на себе неотрывный взгляд Ричарда. Улучив момент, она посмотрела на него. Увиденное потрясло ее. Этот человек, один во всем зале, сумел оценить ее голос — единственное достоинство, которым она по-настоящему гордилась.
Окрыленная восхищением, которое прочла в его пристальном, внимательном взгляде, Флоренс совсем позабыла об осторожности и запела в полную силу, всей грудью…
На несколько секунд, показавшихся Ричарду вечностью, в зале воцарилась мертвая тишина. Все взоры были прикованы к полуобнаженной девушке на возвышении. Она же замерла, точно окаменела на месте.
Ричард не мог отвести глаз от стройной, такой ладной фигурки, от золотистой, тепловато-медовой кожи Флоренс, манящих изгибов ее тела. Всем бы стриптизершам такую потрясающую фигуру!
Хотя выражение лица девушки явно не подходило для стриптизерши. Неподвижность ее была вызвана отнюдь не желанием дать зрителям полюбоваться тем, за что заплачены деньги, а нервным потрясением. Она просто не могла сдвинуться с места. Не мог и Ричард… однако по иным причинам.
Неизвестно, сколько бы все это длилось. Но тут звенящую тишину зала нарушил одинокий восторженный выкрик:
— Ух ты! Класс!
Все разом пришли в движение, словно ожили фигуры немой сцены в каком-нибудь спектакле. Флоренс вскрикнула и попыталась натянуть платье обратно. Но, потерпев неудачу, закрылась руками, наглядно подтвердив уже успевшую сформироваться у Ричарда догадку, что стриптиз был отнюдь не запланирован.
Первый возглас повлек за собой шквал свистков, одобрительных воплей и хлопков. Девушка затравленно озиралась по сторонам. Вот взгляд ее — панический, растерянный — метнулся к Ричарду. И молодой человек отреагировал мгновенно, даже не думая. Сдернул с ближайшего стола скатерть — жалобно звякнула, рассыпаясь по полу, посуда — и, оказавшись на сцене, одним движением руки завернул в нее Флоренс.
Остальные зрители отреагировали на это возмущенными криками и свистом. Им-то казалось, что самое интересное только начинается, а выяснилось, что зрелищу конец. Зато Флоренс вознаградила нежданного спасителя благодарным взглядом и поспешила плотнее закутаться в накрахмаленную скатерть. Руки ее при этом слегка дрожали.
— Давай снимай эту тряпку! — пробасил кто-то из задних рядов. — Разве ж это стриптиз? Одно название.
Второй наглец уже пробирался к девушке, судя по всему готовый самолично сдернуть с нее скатерть. Под ногами у него хрустело битое стекло. Ричард загородил девушку, встав между ней и волнующимися зрителями.
— Представление окончено!
Пора уводить отсюда эту «открыточку», пока не поздно. Кажется, где-то здесь был запасной выход…
— Это был вовсе не стриптиз! — Осмелев, Флоренс высунулась
— Случайность? — Судя по тону, говоривший опешил, но довольно быстро нашелся: — Скорее несчастный случай! Эй вы, оба, вы что, всерьез утверждаете, что стриптизерша уходит?
— Да не стриптизерша я!
Неожиданно для себя Ричард испытал облегчение. Вот странно! Казалось бы, ну какое ему дело, стриптизерша эта девица или нет?
— А кто вы тогда? — не выдержал он, ломая голову над новой загадкой. Ну какая женщина, в здравом уме и твердой памяти, явится на холостяцкую вечеринку в подобном легкомысленном наряде?
— «Живая открытка»! Но не стриптизерша! Я пою песенки детям!
Ричард еле сдержал смех. Флоренс произнесла эту фразу с таким достоинством, будто на свете нет занятия почетнее, чем служить живой открыткой и петь детям песенки.
Он ждал, что после такого заявления гости Билла потеряют интерес к девушке, но понял, что ошибся. Зрители по-прежнему стояли плотной стеной вокруг, а недовольный ропот звучал все сильнее и сильнее. Пора, пора уводить Флоренс отсюда.
— С вами все в порядке?
— Кажется.
Девушка по-прежнему прижимала к себе скатерть. Но, похоже, она сумела-таки немного подтянуть платье и закрепить его на талии. Из-под накрахмаленной ткани виднелись лишь стройные ножки в смешных полосатых чулках и в башмачках с пряжками.
— Спасибо.
Ричард невольно расправил плечи. Черт возьми, приятно иногда почувствовать себя рыцарем в сияющих доспехах!
— Так вы действительно не стриптизерша?
— Да нет же! — В голосе девушки слышалось нетерпение. — Думаете, хоть одна нормальная стриптизерша нацепит на себя такое?
Вот и замечательно! Не то чтобы Ричард питал предубеждение против девушек этой профессии — в свое время он даже крутил с кое-кем из них роман. Но в нынешний его образ жизни роман со стриптизершей никак не вписывался. Впрочем, не слишком ли мало он знаком с этой девушкой, чтобы помышлять о романах? Но все же приятно знать, что она не каждый день выставляет свою идеальную грудь напоказ.
Молодой человек обвел глазами зал. Ага, вон и запасной выход. На счастье, в паре шагов от сцены.
Схватив девушку за плечо, Ричард потащил ее за собой. Должно быть, выражение лица у него было таким решительным, что толпа беспрекословно расступилась, освобождая им проход. Однако когда за беглецами уже закрывалась дверь, в зале раздались негодующие вопли.
Да уж, подумал Ричард, нечего сказать: провал так провал! Кажется, симпатию именно этой зрительской аудитории им с Флоренс завоевать не удалось. Зато произвести впечатление удалось, да еще какое. Едва ли хоть кто-нибудь, видевший, с каким выражением собственного достоинства Флоренс куталась в накрахмаленную скатерть, был бы способен забыть это зрелище. Под защитой Ричарда она проплыла к выходу, пусть и поспешно, но не утлой лодчонкой, швыряемой волнами, а скорее гордой яхтой на крыльях попутного ветра. Развевающиеся края скатерти лишь довершали сходство.