Во имя славы. Книга первая

Савич Илья Игоревич

Поэтому грядущей ночью Живко примет на себя груз вины. Он уже всё подготовил: собрал вещи в тайнике у амбара, разведал дорогу и проверил лодку, на которой Инги отправится прочь.

Хотелось выть, рыдать, кричать от злобы. Но мальчишка неподвижно сидел на ступени и наблюдал, как стекает поток воды.

– Застудишься! – В дверях показалась Радислава.

– А? – переспросил Живко, хотя мгновением позже до него дошло.

– Застудишься, говорю! Вот, хоть подстели, – она протянула свёрток шерстяной ткани.

От

Радиславы веяло теплотой, уютом. Рядом с ней становилось легче на душе, а губы сами по себе поднимались в улыбке.

– Благодарю.

Живко уселся на мягкую подкладку, а девушка встала рядом, оперевшись на перегородку. С наслаждением вздохнула.

– Люблю такой дождь. И грозу.

– Почему?

– После него непременно выглядывает солнце. И начинаешь ценить его больше прежнего.

– А если тучи пройдут, а небо останется серым?

Живко взглянул наверх, на чёрные контуры воздушных кочевников. Мелькнула молния, а за ней – раскат грома, взбодривший жеребца в конюшне.

– И это пройдёт, – мечтательно произнесла Радислава. – Солнышко всегда побеждает непогоду.

– Надеюсь, прошептал мальчишка уже сам себе.

Темнело. Вечерний сумрак накрывал даже серые тучи, прохлада понемногу пробиралась в лёгкие.

Скоро всё начнётся. Олаф наверняка уже где-то рядом, ждёт подходящего случая.

«Прости, Дражко… Я должен это сделать! Так будет лучше… Всем»

?-?----??----?-?

Гроза загнала всех по домам и постоялым дворам. Только те, кому выпал жребий дозора, хмуро дежурили в караулах или патрулировали опустевшие улицы Арконы.

Поэтому двое стражников удивились и даже приободрились, когда им навстречу показался прохожий. Вряд ли честный человек будет шляться в такое время по улице.

– Эй, а ну стой! – Один из них, шепелявый из-за отсутствия большинства зубов, махнул в сторону незнакомца копьём.

Тот не послушался, продолжил идти. То ли не расслышал из-за ливня, то ли не желал исполнять приказ.

– Стой, кому говорят! – пробасил второй, покрепче.

На этот раз незнакомец остановился. Но как-то не слишком покорно… И вдруг:

– Расступись!

Голос принадлежал молодому, но явно знатному человеку. Стражники замешкались. Он продолжил путь, на это раз остановившись напротив. Только теперь удалось разглядеть острые черты лица и дерзкое высокомерное лицо.

– Да как ты!.. – хотел уж огрызнуться тот, что покрепче, но его остановил товарищ:

– Неждан, тихо! Это жупан из Ругарда. Я узнал его. Он с князем Виславом прибыл.

– Кыш, – рявкнул юный жупан, чем заставил их расступиться.

Только потом, побродив по городу, шепелявый посетовал:

– А могли и не расступаться ведь… Ну, жупан и жупан… А?

– Молчи уж, – буркнул второй.

?-?----??----?-?

Дражко вошёл в корчму при постоялом дворе. Кинул подбежавшему мальчугану

франкский медяк, что бы тот обсушил и согрел плащ. А сам направился в сторону комнат, где останавливались приезжие. Буревой с сыновьями разместились в гриднице, но здесь он хотел наведаться в гости.

Нужная дверь оказалась не запертой. Приоткрывая створку, Дражко прищурился от дыма душистых трав и тусклого света лучины.

– Пришёл наконец-то…

– Ты ждал меня, Трувор? – В вопросе не было ни капли удивления.

– Проходи, – кивнул волхв. – Хочешь разрешения отправиться на войну?

– Ты общался с богами. Я видел. – Дражко сел напротив. – Что они сказали?

– Они многое мне поведали, – тихо, будто боясь нарушить равновесие всего мира, произнёс Трувор. – Особенно о тебе, медвежонок.

Глава 24. Развилка

Следующее утро было хмурым и зябким. Даже через плотную одежду пробирался холод морского ветра.

Дражко стоял на корме «Лебедя», у рулевого весла. Почти живой отклик на каждое движение захватывал, растворял в ладье и уносил мысли далеко-далеко.

А подумать было над чем…

?-?----??----?-?

От запаха трав кружилась голова. Трувор говорил тихо, но едва не оглушал. А глаза будто светились в полумраке, но это наверняка было отражением горящих лучин.

– Они поведали о тебе, медвежонок. Но вряд ли тебе это понравится.

Мало на свете людей, которым Дражко простил бы такое обращение. Однако Волхв был из их числа.

– Что они сказали?

Трувор глубоко вздохнул, прикрыл отяжелевшие веки. Из-за дождя и дурмана хотелось спать.

– Жди скорую развилку из двух дорог. Первая сулит то, что ты так жаждешь сейчас, но отнимет истинное счастье. Вторая же ведёт напрямую к этому счастью, но осознаешь ты его не сразу.

Дражко хмыкнул. И уверенно заявил:

– Я возьму и то, и другое!

Трувор рассмеялся бы, да только очень уж клонило в сон.

Дражко продолжил:

– Отец чтит волю Святовита и не отправится на франков. А я хочу собрать дружину и отплыть в Стариград… Ты ведаешь лучше Годолюба, Трувор. Я знаю. Скажи, боги и правда воспротивились войне?

– Ты сам видел. Первое копьё конь прошёл уверенно. На втором замешкался. А третье, не задумываясь, перешагнул левой. Мне кажется, всё ясно.

«Значит, они сами не уверены в исходе…» – по-своему понял Дражко.

– Как ты поступил бы сам?

Трувор улыбнулся. Что делал редко, из-за чего выражение лица стало непривычным.

– Боишься? – вместо ответа спросил он.

– Нет! – вспыхнул Дражко.

– Именно поэтому пришёл спросить совета? – усмехнулся волхв. – Помнится, ты утверждал, что судьба не властна над тобой. Ты бросаешь вызов богам, грозишь обрушить их планы, но просишь их совета.