Во имя Зоны
Шрифт:
— Что, опять? — прошептал Цыган. Шедший за свободовцем Падла прополз вперед, осторожно приподнял ветку лещины, за которой упал Рваный, обернулся и кивнул. Отряд замер, растянувшись в пожухлых папоротниках, вдыхая пряный запах подмерзшей земли и гнилых листьев. Стало тихо, и все услышали треск сломанной ветки, приглушенные голоса. Сталкеры вжались в траву.
Мучительно тянулись секунды, но наконец патруль прошел мимо. Рваный шумно выдохнул, словно не дышал все это время, и сел, прислонившись плечом к невысокой осине.
— Немного осталось, и можно будет пожрать нормально, горяченького, —
— Стой, кто идет?
— Чтоб тебя слепая собака поцеловала! — Цыган встал на колени, поднимая к плечу «скар». Падла, последовав его примеру, вопросительно оглянулся на Долга.
— Оружие бросить! Выходить с поднятыми руками! — прогремел за кустами другой голос.
Рваный схватил висящий на боку «калаш», повернулся, вскакивая, и открыл огонь. Одновременно выстрелили Падла с Цыганом и Долг. Ботаник потянул из-за спины автомат, запутался в ремне и руках, изогнулся, направляя в нужную сторону ствол «калаша», пытаясь нащупать спусковой крючок. Уже поднявший оружие Сержант бросился ему на помощь, потому что ствол уперся в спину Долга, а лаборант почти нашел спуск.
— Бгось, кому говогю: бгось! — зашипел Сержант, выкручивая автомат из пальцев Ботаника.
Из-за растущей за кустами разлапистой ели ударила очередь, и сталкеры пригнулись, не прекращая стрелять, сухой треск выстрелов далеко разносился в вечернем воздухе. Ботаник поскользнулся на гильзе и повалился боком в кусты, ломая ветки. Сержант уперся в него коленом, чтобы не встал, и дал несколько одиночных на голоса.
Между ветвями мелькнуло размытое пятно, и Цыган всадил в него очередь. Короткий крик — военстал упал. Цыган перевел ствол левее, туда, где дрогнула мохнатая еловая лапа. Рядом Рваный беспорядочно поливал очередями лес, во все стороны летели сломанные веточки, рваные листья, сыпались иголки.
— Прекратить огонь! — крикнул Долг.
Сталкеры опустили оружие. Цыган потер плечо: отдача у «скара» была побольше, чем у G-36, к которой он привык. Выстрелов с той стороны не было. Долг приказал:
— Падла, иди проверь. Рваный, ты с ним.
Бандит ухмыльнулся, отщелкнул магазин, легким движением руки вставил новый и плавно двинулся вперед, следом Рваный, оба скрылись в кустах. Через минуту оттуда донесся выстрел, крик Рваного. Долг с Цыганом переглянулись, Цыган схватился за «скар», поворачиваясь на звук, Сержант поднял «калаш», всматриваясь в ту же сторону. Еще выстрел — и все стихло.
— Идите сюда! — послышался голос Рваного.
Сержант слез с Ботаника, помог ему подняться. Отряхиваясь от прилипших к куртке и штанам листьев, Ботаник поплелся за сталкерами. Цыган вломился в кусты, добрался до высокой ели, раздвинул мохнатые лапы. Ему открылась небольшая поляна, трава у дерева была примята, на земле лежали тела пятерых военсталов в камуфляжных бронежилетах. Один свалился на ель и сполз по веткам, обагрив иголки, трое упали лицом вниз, так и застыли. Еще один, в каске, рухнул на бок; в основании шеи, у ворота бронежилета, торчала рукоять ножа.
— Готовы! — радостно доложил Рваный. Падла уже копался в подсумках у военсталов.
— Натовские патроны нужны, братан? — Он кинул Цыгану два снаряженных магазина.
—
— Знаешь его? — спросил Цыган, убирая четыре магазина в сумку с ноутбуком. Вояка поморщился:
— Не люблю, когда мегтвецы смотгят. Есть в этом чтото… непгиятное. — И отвернулся, хмурый.
Рваный покрутил пальцем у виска, Рамир только пожал плечами. Мало ли у кого какие странности? Вслух он спросил:
— Патруль, и так близко от твоего лагеря, Рваный. Не могли они оттуда идти?
— Не мой он! — вскинулся свободовец, дернул рукоять своего ножа, высвобождая лезвие из развороченного горла мертвого военстала. — И на что ты вообще намекаешь? Брательник — честный сталкер, в отличие от некоторых. Падла, закончив обыскивать военсталов, выпрямился.
— По-моему, Цыган хочет знать, будет ли лагерь на месте, когда мы до него доберемся. — Он сунул в рюкзак пару гранат и подмигнул наемнику. — Верно, братан?
— Типа того, — согласился Цыган.
— Доберемся — узнаем, — сердито сказал Рваный. Долг потер виски, левое веко у него подергивалось.
— Двигаемся с удвоенной осторожностью, — приказал он.
Лагерь «Свободы» располагался в старой школе за сгоревшей деревней. Двухэтажное кирпичное здание с большими окнами приютилось в ложбине между холмами, в густом лесочке. Ведущая к нему асфальтовая дорожка скрылась под травой, так что школу со стороны было сложно заметить, нужно подойти вплотную, чтобы ее обнаружить. За школой, чуть в стороне, высилась полуразрушенная церквушка без креста. Видимо, там сидел наблюдатель и отряд заметили еще на подходе, потому что когда они только приблизились к леску, из-за кустов вышли трое дюжих ребят в сталкерских куртках, с наведенными на пришельцев «калашами».
— Рыжий, Косой, Крест, привет! — воскликнул Рваный. — Как поживаете, парни? Как Бородатый, жив еще курилка? Да это я, я, можете потрогать! — И амбал протянул голую руку. Свободовцы неуверенно переглядывались.
— Я не знаю другого парня в «Свободе», который бы ходил зимой и летом в майке, — сказал один, самый высокий, в расстегнутой куртке, под которой виднелся броник; по широкому лицу у него рассыпались веснушки, растрепанные волосы были ярко-апельсинового цвета.
— Рваный? — спросил второй, не опуская оружие. На лысой голове у него криво сидела черная шерстяная шапочка, один глаз косил.
— Ну, догадались наконец! — Амбал расплылся в улыбке. — Чего не пускаете?
— Да у нас приказ… — протянул первый. — Никого, кроме… своих…
— А это с тобой кто? — Третий, невысокий, с мощной грудью и сильными руками, ткнул в сталкеров стволом. Он все сверлил Цыгана подозрительным взглядом из-под низких бровей.
— Свои, свои! — Рваный стал называть, кивая на каждого: — Это Долг, наш командир, это Падла, этот сморчок — Ботаник, это Цыган, а это Сержант, прибился, понимаешь ли…