Во мраке бытия
Шрифт:
— А почему они так с ним поступили? — спросил Хеллер.
— Да, видите ли, он вызвался помогать абсолютно всем студентам заполнять декларации о доходах, подлежащих налогообложению, а заодно составил декларацию по всему своему факультету, в результате чего налоговая инспекция недосчиталась огромных сумм.
— А здесь записан его адрес? — спросил Хеллер. — Он живет в доме по Сто двадцать пятой улице?
— Очень может быть, что он и проживал по этому адресу несколько минут назад, — сказал мистер Туодл. — Десять агентов налоговой инспекции только что взяли у меня именно этот адрес.
А это, кстати, означает, что в самом ближайшем будущем его будет очень трудно нанять.
— Очень
— Всегда рад вам помочь, Уистер. Забегайте при случае.
Хеллер захлопнул за собой дверь. А потом бросился бежать.
Подобно доброй скаковой лошади он промчался вниз по сто шестнадцатой и вверх по Бродвею. Если бы кто-нибудь обратил на него внимание, то наверняка заметил бы, что он бежит сейчас значительно быстрее обычного — но ньюйоркцы вообще не склонны замечать что бы то ни было. Да и я тоже не мог сказать, что он двигался с какой-то сверхъестественной скоростью, некоторые машины двигались даже быстрее. Мне было приятно отметить, что разница в силе притяжения на наших планетах не придала ему каких-то феноменальных преимуществ в силе. Ведь все предметы для него сейчас были всего на одну шестую легче обычного. Глядя на проплывающие мимо здания и прохожих, я определил, что он делал сейчас не более двадцати миль в час. Должен признаться, что меня несколько озадачила столь неприкрытая его ненависть к анархистам. Впрочем, может быть, он опасался за судьбу агентов налоговой цолиции, которым предстояло столкнуться с диким маньяком, да еще наделенным нечеловеческой физической силой. А может, контакт с ФБР побудил его вообще перебежать на сторону земных правительств. На его месте я скорее всего просто попросил бы политического убежища.
Он выбежал на сто двадцать пятую и помчался по ней, высматривая нужный адрес дома. И легко обнаружил его по трем припаркованным в нарушение всех правил автомобилям, явно принадлежавшим государственным службам. Все они были пусты. Хеллер окинул быстрым взглядом стоящее перед ним здание. Номер дома почти невозможно было разобрать. Это был один из тех бесчисленных брошенных домов, которых просто масса в Нью-Йорке. Налоги здесь чрезвычайно высоки, а жильцы и вовсе не следят за состоянием своих жилищ и ломают все, что попадет им под руку. Если же владелец попытается отремонтировать свой дом, налоги тут же повышают, а жильцы сразу же уничтожают всякие признаки ремонта. Поэтому владельцам только и остается, что выжидать, когда же дома их окончательно развалятся. А этот дом был как раз в таком состоянии, когда жильцам по существу уже нечего было ломать. Конечно же, ни один нормальный человек ни за что не поселился бы здесь. Парадный вход, например, выглядел так, будто его неоднократно использовали в качестве мишени при артиллерийских стрельбах.
Обойдя гигантские кучи мусора, Хеллер вошел в покалеченную дверь и сразу же робко остановился. Какие-то звуки и голоса доносились со второго этажа. Похоже, там что-то ломали или отрывали доски. Хеллер прислушался и стал быстро подниматься по остаткам лестницы. У порога стоял правительственный агент и лениво ковырял в зубах. Хеллер подошел к нему.
— Мне нужно видеть Израэля Эпштейна, — сказал он.
Агент выковырял из зубов какой-то особенно лакомый кусочек, прожевал его и только после этого снизошел до ответа:
— Да? У нас не выписан пока ордер на его арест, поэтому ты официально не можешь считаться сообщником. Но как только они покончат с подкладыванием вещественных доказательств в этой
квартирке, мы сразу же получим ордер.
— А где он? — спросил Хеллер.
— Ах он? Ну, если мы дадим ему сбежать, он будет считаться скрывающимся от правосудия преступником, что даст
— А куда же он делся? — спросил Хеллер.
— О, он бросился бежать по сто двадцать пятой, — сказал агент налоговой службы, указывая в западном направлении. — На бегу он кричал, что собирается утопиться в Гудзоне.
Хеллер молча повернулся к выходу. И тут же обнаружил, что за его спиной уже стоят двое агентов с пистолетами в руках.
— Вот, фраер, — сказал агент, ковырявший в зубах. — Эй, Мак-Гир! — крикнул он в сторону квартиры. — Мы тут задержали кого-то из его дружков!
Двое агентов с лестничной клетки принялись толкать Хеллера пистолетами в спину. Им удалось таким образом завести его в квартиру. Очень может быть, что и до появления агентов жилище это выглядело непрезентабельно. Однако сейчас его смело можно было назвать местом катастрофы. Все здесь было разбито на мелкие куски. Агенты с помощью фомок срывали с пола доски, крушили молотками мебель. Какой-то огромный верзила, будто сошедший с экрана фильма ужасов, подбоченясь оглядел Хеллера.
— Ага, сообщник! Ну-ка, садись вот сюда, на стул!
Стул уже успели изрядно изломать, однако Хеллер умудрился усесться на него.
— И называй меня сэром, когда с тобой разговаривают! — предупредил Мак-Гир.
— Сэром? — спросил Хеллер. — А разве вы дворянин или еще что-то вроде этого?
— Для тебя, парень, мы намного важнее всех дворян. Мы — агенты налоговой инспекции. Мы управляемся со всей этой страной, и ты уж постарайся не забывать об этом!
— Сэр? — сказал Хеллер.
— Итак, где книжки, которые вы с Эпштейном сварганили? Где вы их прячете? Признавайся, — потребовал Мак-Гир.
— Сэр? — сказал Хеллер.
— Мы, (…), прекрасно знаем, что у вас хранятся подлинные инструкции по налогообложению. Вы тут умудрились поснимать копии с настоящих законов, служебных инструкций и со всего такого прочего. Где вы их прячете?
— Сэр? — сказал Хеллер.
— Ты и сам прекрасно понимаешь, — сказал Мак-Гир, — что если они станут достоянием гласности, то это просто разорит нас. Ты что, не понимаешь, что это акт государственной измены? А знаешь, что полагается за государственную измену? Смертная казнь! Так и сказано в Конституции.
— Сэр? — сказал Хеллер.
— Я не думаю, что он станет говорить, — вмешался еще один агент.
— Позволь уж мне вести это дело, Мэлон, — отозвался Мак-Гир.
— Да мы уж все здесь перерыли. Нет тут никаких инструкций, — сказал второй агент.
— Заткнись, О'Брайен. Помалкивай, когда тебя не спрашивают. Этим делом занимаюсь я. Парень — подозреваемый, и тут не может быть никаких сомнений. Мне придется зачитать ему его права. Так
вот, слушай внимательно. Ты обязан будешь засвидетельствовать все, что налоговая инспекция потребует от тебя, и подпишешь все, что понадобится агентам налоговой инспекции. Если же ты попытаешься уклониться, то будешь обвинен в заговоре с другим заговорщиками, независимо от расы, цвета кожи и происхождения. Подпишись здесь. И Хеллеру подсунули листок бумаги.
— Что это? — спросил он.
— Согласно закону Миранды, — сказал Мак-Гир, — арестованный должен быть поставлен в известность об имеющихся у него правах. Только что я сообщил тебе, какие у тебя права. Налоговая инспекция всегда действует исключительно в соответствии с законами. Всегда, понял? И в полном соответствии. А это — свидетельство о том, что ты был предупрежден. Вот и подписывайся здесь. Хеллер написал в указанном месте: Дж. Эдгар Гувер.
— Вот и отлично, — произнес Мак-Гир. — А теперь говори, где ваши (…) счетные книги и сфабрикованные счета, а также ваши (…) инструкции и законы?