Во мраке Готэма
Шрифт:
После хаоса, царящего на улицах Китайского квартала, этот зал казался оазисом тишины и спокойствия.
Алистер и Изабелла уже ждали меня за одним из столиков. Окинув взглядом помещение, я сразу понял, почему Алистер решил собраться именно здесь (если, конечно, не принимать в расчёт его любовь к китайской кухне).
Это было тихое местечко, в зале стояло всего несколько столиков, поэтому здесь нам никто не должен помешать поговорить.
– Закажем их коронное блюдо, - сказал Алистер. – Чоп суи52 у них просто великолепен, а фаршированные
Я глянул в меню. Крылышки были самым дорогим блюдом в списке – два с половиной доллара. За такую стоимость они обязаны быть лучшими.
– А ещё я неравнодушен к их жареным лобстерам в рисе, - добавил Алистер.
У столика появился официант, готовый принять наш заказ.
– Начнём с чайника чая Линь Сом, - сказал ему Алистер, - а также китайский водяных орехов с даньхуатан53.
Затем он продолжил заказывать различные блюда, а в конце поблагодарил официанта на китайском. Как только мужчина отошёл на приличное расстояние, Алистер пожаловался, что в городе нет китайских ресторанов за пределами Китайского квартала.
– Думаю, люди бояться перенести к себе неприятностей, с которыми у них ассоциируется Китайский квартал.
Это была больная тема для всех. Я знал, что полиция в начале этого года закрыла китайский ресторан рядом с Юнион-сквер из-за жалоб соседей.
Спустя две недели расследования, оказалось, что ресторан не занимался ничем, кроме продажи еды. Но две недели простоя обанкротили его владельца.
Нам принесли чай в чайничке.
– Что вы сегодня узнали, Саймон? – спросила Изабелла, разливая всем троим чай в чашки.
Я передал им рассказ Отто Шмидта. Как я и ожидал, Алистер в первую очередь обеспокоился тем, что на Шмидта напали и угрожали.
– Убийца опережает нас каждый раз, как мы добиваемся прогресса в расследовании, пусть и небольшого, - угрюмо заявил Алистер. – Это означает, что он нервничает и очень пристально следит за нашими действиями. Мне это не нравится.
– Мне тоже, - кивнул я и сделал глоток чая. – А вы что сегодня узнали?
Алистер оживился и начал рассказывать о встрече с приверженками равноправия для женщин.
– Сначала мы нашли дома Дженни Уэллер. Они с Сарой не были близкими подругами в колледже Барнард, но обе участвовали в суфражистском движении.
Алистер дёрнул плечом.
– Между прочим, ужасная женщина. Слишком нервная и без намёка на чувство юмора. Всю нашу беседу я готов был сорваться. Но мы узнали от неё кое-что интересное: она подтвердила, что Сара была активной сторонницей равноправия женщин и тяжело работала. И ещё она вспомнила про случай, произошедший две или три недели назад: она видела, как Сара спорит с неким молодым человеком на станции подземки на 116-ой улице.
Нам принесли водяные орехи, и Алистер схватил один из них китайскими палочками. Изабелла тоже управлялась палочками почти профессионально. А я же, напротив, не мог удержать и одну.
– Саймон, давайте преподам вам урок владения китайскими палочками, пока не принесли лобстера и цыплят, - рассмеялась
Она несколько раз показала мне правильную технику, пока у меня не начало получаться. Может и не так умело, как у неё, но я, по крайней мере, постиг базовые навыки.
Алистер продолжил рассказ.
– Потом я поговорил с тремя другими бывшими однокурсницами Сары, которые жили на этаж выше Дженни Уэллер – Каролиной Браун, Тилли Мэддокс и Рут Кэбот. Каролина говорила за всех троих; двое других открывали рот редко и только, когда их спрашивала Каролина. Поэтому я придал большее значение тому, что сказала мне Рут Кэбот. Последний раз они видели Сару на встрече женского общества в доме миссис Ллевеллин. Это было…, - Алистер вытащил из кармана пиджака записную книжку в чёрном переплёте и открыл нужную страницу, - …в среду, восемнадцатого октября. Собрание было посвящено обсуждению избирательной платформы на выборах мэра. Полагаю, они собирались предоставить на рассмотрения свои идеи непосредственно Херсту.
Он покончил с последним водяным орехом и принялся за даньхуатан, который мы с Изабеллой уже давно начали есть.
– Рут заметила, что Сара была расстроена и не участвовала в обсуждении, как обычно. И выглядела она ужасно: глаза были мутными, у девушки раскалывалась голова. И когда Рут подошла к ней с вопросом, Сара сказала, что собирается отказываться от работы в деканате, как только закончится семестр.
Алистер сделал паузу и съел ложку супа.
– Продолжайте, - нетерпеливо произнёс я.
– Сара заявила, что хочет доделать перед уходом один проект, с которым никто, кроме неё, больше не справится. И сказала Рут ни о чём не беспокоиться.
– Значит, Рут, как и Мэри Бонэм с Агнусом МакДональдом, считала, что за пару дней до своего убийства Сара была чем-то серьёзно обеспокоена?
– размышлял я вслух.
– Возможно, Изабелла права, и это каким-то образом связано с работой у декана Арнольда. Лонни Мур подавал на неё ещё жалобы в деканат?
– Если и подавал, то мы о них не знаем, - ответил Алистер.
– Позвольте, я продолжу и расскажу о своей беседе с Лонни. У него неплохие связи, Зиль. Помните об этом, если он станет вашим основным подозреваемым. Его отец - крупный банкир с кучей акций «Дж. П. Морган»54 и влиятельными друзьями по всему городу. Я и сам знаком с некоторыми из них.
Алистер пытался сказать, что семья Лонни являлась одной из богатейших в Нью-Йорке, и они обладали полезными знакомствами среди финансистов и специалистов в области права.
Тем временем Алистер продолжал.
– Он живёт в одноместной комнате в Уоллах-холл с видом на двор университета. Его друзья - если помните, Изабелла и Гораций уже говорили с ними прежде - живут на том же этаже. Они и подтвердили алиби Лонни на момент убийства Сары Уингейт. Они сказали, что они все вместе были в комнате Сэма Бейкера и играли там в карты. Но вы же знаете: алиби, предоставленные друзьями, иногда разваливаются, как карточный домик.