Во мраке Готэма
Шрифт:
Он должен был пересекаться с Фромли. Либо в Колумбийском университете, либо у Мами Дюран.
Мне будет о чём с ним сейчас поговорить, но после всех неудач в расследовании я бы не стал возлагать большие надежды на Лонни. Пока.
Глава 26
По возвращении в исследовательский центр Алистера ждали неприятные известия: две крупнейшие газеты - «Трибьюн» и «Пост» - собирались запустить расследование о возможных нарушениях со
Имя Алистера пока не упоминалось, но он был уверен, что это только из-за того, что вчера он основательно запугал журналистов иском за клевету, если они напечатают непроверенные данные.
Я задался вопросом: а может журналистов сдержало не только это, но и существенная денежная выплата? Это было бы неудивительно. Я знал, что многие репортёры сейчас были не прочь получить взятку, чтобы замять какой-нибудь скандал.
Но тут на кону стояла репутация Алистера, поэтому он начал звонить своим влиятельным знакомым. Хотя, учитывая то, что я слышал о представителях жёлтой прессы, я сильно сомневался, что деньги или связи Алистера помогут ему надолго сдержать в тайне собственное участие.
И поскольку Алистер оказался занят, я встретился с Лонни один.
Он находился в комнате на втором этаж, и, когда я вошёл, хмуро и насуплено на меня взглянул.
Одет он был хорошо, даже, я бы сказал, дорого: зелёный кашемировый свитер и плотные коричневые твидовые брюки. Я также заметил, что из кармана жилетки свисают золотые карманные часы, на которые он как раз смотрел, когда я зашёл в комнату.
Хоть парень и пытался казаться человеком, который опаздывает на важную встречу, но мне он напоминал скорее школьника, ожидающего наказания возле кабинета директора.
Он вообще понимает, что я собираюсь допрашивать его по подозрению в убийстве? Хотя насколько разумны подобные подозрения?
Я задавался этим вопросом, разглядывая парня, пытаясь понять по его глазам, достаточно ли он жесток и умён для подобного кровавого убийства.
Я поздоровался, он ответил на моё приветствие, и я сразу перешёл к делу.
– Расскажите, где вы были в прошлый вторник седьмого ноября.
– А вы разве не разговаривали со своими коллегами? Я уже всё рассказал профессору, с которым вы работаете. Мы играли в карты в комнате Сэма, - ответил Лонни, явно раздражённый, что приходится повторять одно и то же несколько раз. – Сэма Бейкера, моего друга. Он и ещё пару парней могут подтвердить, что я был там с двух часов пополудни.
– Полицейские, вроде меня, предпочитают самостоятельно проверять алиби несколько раз, - спокойно ответил я. – Так мы определяем, правду ли вы говорите. Мне нужны имена тех, кто играл с вами во вторник в карты.
Лонни был настроен агрессивно.
– У вас на меня ничего нет.
– Профессор Синклер сказал мне, что вы хотите сотрудничать и заинтересованы помочь нам в раскрытии этого дела, - сказал я.
Он мгновение на меня посмотрел, а потом над чем-то задумался.
– Скажите, - он наклонился вперёд,
– Здесь я задаю вопросы, а не вы, - резко ответил я.
Его вопрос заставил меня окаменеть внутри. Либо он настолько яро желал её смерти, что теперь хотел посмаковать детали, либо - что гораздо хуже - он был убийцей, которого мы ищем, и хотел, чтобы я раскрыл подробности нашего расследования. В любом случае, я не собирался ему потакать.
– Надеюсь, вы понимаете, что все детали расследования строго конфиденциальны.
Он разочарованно откинулся на спинку стула.
– Несколько людей упомянули ваше имя в связи с Сарой Уингейт, - сказал я.
– Насколько хорошо вы её знали?
– Моё имя связали с ней?
– он практически выплюнул эту фразу.
– Меня ничего не связывало с этой женщиной.
– Ничего?
– вскинул я брови, притворяясь удивлённым.
– Судя по тому, что мне рассказали, вы посещали вместе по меньшей мере два предмета.
Я заглянул в свои заметки, чтобы удостовериться, что не ошибся.
– Это была органическая химия и углубленный курс математики. Фактически, вы были достаточно хорошо знакомы с ней и осведомлены об её работе, чтобы бросить Саре вызов на занятии по органической химии.
Лицо Лонни ещё больше покраснело, если такое вообще возможно. Он не был расстроен или смущён. Он злился. Одно упоминание о том инциденте пробудило всю его затаённую враждебность.
– Но мы же не были связаны, - буркнул он.
– Таким образом, я пытался добиться равного отношения ко всем нам. Она обманула профессора, внушила ему, что она прекрасная студентка, и умудрилась украсть то, что принадлежало другим. Я пытался им рассказать, но меня никто не слушал. Они полностью приняли её сторону, - мрачно посмотрел он на меня исподлобья.
– Ваши отношения с мисс Уингейт когда-либо выходили за пределы класса?
– Нет, я никогда не встречался с Сарой Уингейт за пределами класса. Мы виделись только на занятиях, как вы и сказали. Просто однокурсники, ничего больше.
Потом он снова попытался задать вопрос:
– А кого ещё из её группы вы опрашивали?
– А зачем вам это знать?
– поинтересовался я.
– Если вы не разговаривали с нужными людьми, я могу указать в правильном направлении. Вы говорили с Джоном Нельсоном?
– А почему мне так важно с ним поговорить?
– холодно уточнил я. Я помнил, что Джон Нельсон ранее упоминался в списке друзей Лонни.
– Он знал, кто такая Сара на самом деле, - ответил Лонни.
– Он написал статью в местной газете о ней и о её толпе подруг, которые вечно бастуют у кампуса. А с Кириллом МакГи?
Это имя я тоже вспомнил: оно было в списке, который дал нам профессор Мюллер.
Я вытащил записную книжку, пометил это имя и оставил себе напоминание, самолично просмотреть все статьи в местной газете, где упоминалась Сара Уингейт.