Во мраке Готэма
Шрифт:
– Вы абсолютно правы, - я продолжил говорить вежливо, но тон стал жёстким.
– Конечно, я мог бы вызвать его на допрос в полицейский участок Добсона. Но Лонни, скорей всего, предпочтёт продолжить отвечать на мои вопросы здесь. Уверен, это гораздо удобнее и приятнее.
Джон Бульвер был недоволен, но не рискнул больше со мной спорить.
– Что вы уже успели обсудить?
Я заглянул в заметки.
– Посмотрим. Мы поговорили об алиби Лонни на момент убийства, о его отношениях с жертвой и мужчиной, который до некоторого времени
Бумаги, которые Лонни украл у Сары. Я показал адвокату и Лонни несколько страниц, исписанных аккуратным бисерным почерком, который и отдалённо не был похож на каракули Лонни Мура. В глаза бросились несколько фраз: «...симметрично относительно так называемой «критической линии» Re(s) = 1/2 ... Недоказанная гипотеза Римана утверждает, что все нетривиальные нули ... распределение простых чисел... Дзета-функция Римана определена для всех комплексных s...»
– Это ваша работа, Лонни?
Парень бросил взгляд на мистера Бульвера, и тот моментально произнёс:
– Ты не обязан отвечать.
– А что насчёт этого письма?
Я пролистал бумаги и вытащил ещё несколько листов. Это было письмо, адресованное в редакцию Американского Математического Сообщества. В нём говорилось, что если редакция будет заинтересована, то автор сможет немедленно предоставить им доказательство гипотезы Римана вместе с пояснительными записками.
Подписано письмо было Алонсо Муром-младшим.
– Похоже, это письмо написал ты. Но вот эта работа, как мне кажется, - легонько коснулся я стопки бумаг, - принадлежит Саре Уингейт. Очевидно, она закончила доказательство гипотезы незадолго до смерти.
Лицо Лонни побелело, и он глубоко вжался в кресло.
– Ни слова, сынок, - резко предупредил мистер Бульвер.
– У вас долгая история враждебных отношений с Сарой Уингейт, - наклонился я к парню.
– И это письмо показывает, - постучал я по листу пальцем, - что вы хотели выдать её работу за свою.
Лонни уставился на меня широко распахнутыми глазами.
– Вы... Вы ошибаетесь, - заикаясь, сказал он.
– Я не убивал Сару.
– Ты выкрал её записи и доказательства гипотезы и планировал опубликовать их, как свои собственные, - сказал я.
– Ты ждёшь, что я поверю, будто ты украл их, но никак не навредил Саре Уингейт?
– Мы уходим, - мистер Бульвер поднялся с кресла и попытался потянуть за собой Лонни, но тот отпихнул руку адвоката и так сильно вцепился края сиденья, что побелели костяшки пальцев.
– Нет... Я отвечу, - повернулся Лонни ко мне.
Его поведение изменилось радикально: вот теперь он был напуган.
– Я клянусь вам: я её не убивал. Я украл её бумаги. Но я этого не планировал. Я был в библиотеке, когда услышал, что её убили, поэтому пошёл в её кабинку для индивидуальной работы, чтобы посмотреть, что там осталось интересного. И тогда нашёл её заметки. Я решил,
Наступила тишина.
– Но ваши профессора разобрались бы, что работа не ваша, - наконец произнёс я.
– Они бы поняли, что вы мошенник.
Лонни покачал головой.
– Может, да, а, может, и нет. Вы должны мне поверить, - снова повторил он.
– Я признаю, что украл её работу, но я не убивал из-за неё Сару.
Я пристально посмотрел на парнишку. У меня теперь есть достаточно косвенных улик, чтобы выдвинуть обвинение - Лонни сильно ненавидел Сару, и это могло толкнуть его на убийство.
Она закончила доказывать гипотезу Римана, а он собрался выдать её исследования за свои. Он был знаком с Фромли, поэтому я могу поспорить: он был в курсе жестоких преступных фантазий Фромли.
А поскольку алиби ему обеспечивали двое его лучших друзей, то я начал сомневаться в этом алиби ещё как только о нём услышал. Я раз за разом становился свидетелем того, как трещат по швам алиби, предоставленные близкими людьми.
И всё же...
Пока у меня ничего на него не было в плане украденных из фонда деканата денег. Хотя, как говорил Алистер, это могло оказаться совсем не связанное с убийством Сары преступление.
Мне не нравился Лонни Мур. И, наблюдая сейчас за ним, мне хотелось верить, что он и есть убийца, виновный в смерти Сары Уингейт.
Это было бы простым решением. Но что-то меня не устраивало. И я не стал его арестовывать.
Я отпустил его, предупредив, чтобы он не выезжал из города и готовился к новому допросу, если мне таковой понадобится.
После того, как Лонни и мистер Бульвер ушли, я заглянул в несколько кабинетов, чтобы найти занятую работой Изабеллу, но её нигде не было.
– Вы не видели Изабеллу?
– спросил я у Фреда, который выходил из кухни на первом этаже с чашкой чая.
Он пожал плечами:
– Она была здесь недавно. Но она сегодня пришла со своим псом, поэтому, скорей всего, вывела его на прогулку.
Я решил сам просмотреть финансовые отчёты, когда сверху по ступенькам начал спускаться Том. Увидев меня, он замер.
– Что случилось?
– спросил я.
– Вы словно привидение увидели.
И я не приукрашивал. Кожа Тома была пепельно-бледной, и он не мог выговорить ни слова, что было для него нетипично.
– Ещё одно убийство, - произнёс он со страдальческим выражением лица.
– Кто?
Предательский холодок пробежал по моему позвоночнику. Я точно знал, что не хочу слышать имя, которое сейчас назовёт Том.
– Стелла Гибсон. Только что позвонила Кора. Обвиняла нас. Она считает, что за вами следили сегодня утром, и поэтому Стелла теперь мертва.
Новости меня ошарашили. Мы встречались со Стеллой всего пару часов назад, и она была жива и здорова. Хоть и напугана, признал я с острым чувством вины, вспоминая её тревожность.