Во тьме его желаний
Шрифт:
— Нет, конечно, — печально ответила сестра. — Просто он взрослый опытный мужчина…
— У тебя тоже большая разница в возрасте с твоим мужем! — продолжала сердиться я, что было мне совсем несвойственно.
— Но ты милый нежный цветочек, — возразила Гая, — а я нет. Я уже встречалась до этого с парнем, а ты нет. И все же на момент начала отношений я была старше и опытнее в жизни, а ты нет.
— Гая, пожалуйста, перестань! — я шмыгнула, готовая вот-вот расплакаться.
Если сейчас все откроется, что я ночевала у Армина, то моя семья тут же заберет меня из клиники,
Последняя мысль все же довела меня до слез, и я почувствовала болезненное жжение от соленых слез.
— Пожалуйста, позови доктора Армина! — попросила я. — Все щиплет в глазах! Позови, пожалуйста!
— А может Юлю? — жалобно предложила Гая.
— Нет! Доктора Армина! Пожалуйста! — решительно воскликнула я.
Мне нужна его защита. Очень нужна! Я не знаю, что мне делать дальше.
Гая не стала меня обманывать и действительно вызвала именно Армина, а не медсестру.
— Что случилось? — немного обеспокоенно спросил Армин, когда вошел в палату, а затем увидев, что я шмыгаю от слез, тут же бросился ко мне.
— Тише, Афина, — ласково проговорил он, сняв с меня повязку. — Давай посмотрим.
Он поднял мое лицо вверх и чуть оттянул мне кожу на щеках вниз, чтобы раскрыть мне глаза.
— Все нормально, — заключил он. — Сейчас умоешься, и я тебе еще раз обработаю глазки. Хорошо?
Я кивнула, сразу успокоившись в присутствии моего Доктора.
— Что же это Вы, Гая, обижаете мою пациентку? — вполне миролюбиво пожурил ее Армин, пока бережно промывал мне глаза от слез. — Ай-ай-ай. План мне по быстрому восстановлению срываете. Вы разве не знаете, что слезы сейчас очень вредны для Афины? Они и щиплют, и затекают в «кармашек», который у Афины образовался впоследствии травмы. И «кармашек» не может затянуться, если в него все время попадает жидкость. Я даже искусственную слезу капаю пореже в этот глазик, чтобы не образовывалась лишняя жидкость. Так, что маленький выговор Вам, Гая. Я всегда на стороне своих пациентов.
Я шмыгнула еще раз, но уже с улыбкой.
Армин с такой теплотой говорил все это, что мог растопить любое сердце. Но подействует ли это на сердце Гаи?
— Простите, — искренне повинилась Гая. — Я пока выйду, чтобы Вам не мешать.
Я удивилась еще сильнее. Неужели Гая сама хочет оставить нас наедине?
Послышался стук двери, а Армин промокнул мне лицо мягким полотенцем.
— Доктор Армин, — шепотом произнесла я. — Мы одни?
— Да, малышка, — мужчина погладил меня по щекам. — Говори свободно.
— Кажется, Гая все понимает, — зачастила я. — Она думает, что Вы мне нравитесь, и что Вы…
— И что я? — мужчина повел меня к кровати.
— Что Вы возможно пытались приставать ко мне, — виновато сообщила я. — Простите меня! Я сказала, что это неправда. Ну… неправда, что Вы пристаете ко мне…
— А то, что я тебе нравлюсь, значит, правда? — мужчина прекрасно запоминал все, что я говорю.
— Да, — я опустила голову. — Я сказала, что Вы добрый и благородный человек. Я просто… не умею врать. Гая бы меня сразу поймала. Хотя
— Какая ты трогательная и искренняя, моя малышка, — мужчина усадил меня на кровать и склонился над моим лицом максимально близко. — Хочу заниматься тобой каждую свободную минуту. И никто тебя у меня не заберет.
Я улыбнулась и как обычно раскраснелась, но отвести взгляд не могла, пока Армин обрабатывал мне глаза. Когда же он закончил, мне необходимо было посидеть еще минуту с запрокинутой головой, чтобы капли не вытекли.
В этот же момент ладонь моего врача легла мне на бедро и стремительно двинулась вверх, проникнув под больничную сорочку.
— Сегодня я побольше растяну мою юную пациентку под себя, — сообщил он, наслаждаясь моим стыдом. — Чтобы проникать в тебя глубоко, — мужчина продолжал завораживать меня своими речами. — Чтобы сорвать еще больше стонов. Чтобы ты сама стелилась под меня, не в силах вытерпеть конца осмотра.
— Осмотра? — я тяжело задышала сквозь приоткрытые губы. — Сегодня тоже?
— Сегодня он будет другой, — мужчина достиг рукой моей промежности, и грубовато схватил меня за оба запястья, когда я попыталась его остановить.
— Армин… — неосознанно сорвалось с моих губ, и я чуть выгнулась под его ласками.
— Да, малышка, — выдохнул он и вероломно проник в меня сразу двумя пальцами. — Разведи бедра.
— Пожалуйста, не надо! — я отчаянно замотала головой. — Сюда могут войти!
— Разведи. Бедра! — зашипел он, и на этот раз я повиновалась.
Мужчина проник в меня на всю длину пальцев и потер меня ладонью. А после стал кружить пальцами во мне, обводя по кругу все стеночки.
— Доктор! — мой шепот перешел в хрип. — Я боюсь закричать! Я не выдержу!
— Хорошо, малышка, — мужчина покинул мое лоно. — Продолжим чуть позже. Но я хочу, чтобы твой цветочек думал только обо мне, чтобы влага его лепесточков не пересыхала.
Боже! Это сравнение было таким эротичным! Даже эротичнее, если бы он открыто назвал «эти» места своими именами.
— Не бойся: я поговорю с господином Эдером, — сообщил он. — И он точно не будет против моего внимания к тебе. Я знаю как убедить кого угодно в чем угодно.
Мужчина встал с кровати, а я тут же поспешила забраться под одеяло, чтобы скрыть легкую дрожь в бедрах от возбуждения.
— Скучай по мне, малышка, — бросил он, когда вымыл руки.
А затем мой Доктор покинул палату.
Глава 14
— Господин Эдер, — вежливо обратился к мужчине Армин, — не уделите ли Вы мне пару минут?
Армин специально соблюдал с этим человеком предельную вежливость. С первого взгляда на Декарта становилось ясно, что он нелюдимый затворник. И затворник не по собственному желанию. Он просто не любил общество людей. Наверняка, ему доставалось за его внешность, скорее всего его ранит это до сих пор — каждый испуганный взгляд в его сторону. Поэтому Армину было важно показать, насколько он уважает Декарта и тем самым расположить к себе.