Во власти Дубовой короны

Гончарова Галина Дмитриевна

Попов, Мельников, Жаров…

– Вам тут что нужно? Гном, рядом!

Ротвейлер рыкнул, как бы говоря – какое рядом? Рвать нужно! Но хозяйка командовала твердо, и пес пока что держался у ее ноги.

– А ты как думаешь?

– Думаю, Попов, – Таня говорила достаточно резко, – ты хочешь пожелать нам спокойной ночи и пойти восвояси.

– Ошибаешься, Углова.

– Хорошо. Можешь просто пойти. К чертям, – огрызнулась Таня.

– Но ведь могу и остаться.

– Боюсь, Гном будет против, – Таня смотрела жестко

и холодно. Рассеивались иллюзии, с хрустальным звоном осыпались стекла розовых очков, больно царапая кожу.

Любимый парень?

Нет. Враг. Друзья не поступают так, как он. И явно не с добрыми намерениями парни их тут подкараулили.

– Плевать на твою шавку, – Попов сделал шаг вперед.

Гном тоже.

А в следующую секунду в нос собаке ударила струя чего-то едкого.

Газовый баллончик – страшная штука при правильном употреблении. Бедный Гном завизжал, словно щенок. Едкая дрянь обожгла глаза, пасть…

– Димка, хватай Углову, Олег – Сантос…

Сережа уже торжествовал победу.

Уже видел, как опрыскивает из баллончика гадкую шавку, чтобы та точно не могла помешать, как друзья хватают девушек и тащат их в подходящий подвал… да, есть тут один неподалеку, и матрасы там есть – сам купил парочку надувных и привез, не зря он несколько дней следил за девчонками. Они тут постоянно гуляют.

Взвизгнула Таня, выдираясь из сильных рук, и получила пощечину. Пока не сильную, раскрытой ладонью по лицу. На светлый свитерок закапала кровь. Олег шагнул ко второй девчонке.

Попов уже чувствовал под собой горячее девичье тело… он обеих попробует. Но сначала – Сантос.

И что они сделают потом?

Да ничего!

Их слово против его! А парни подтвердят, что все было добровольно… на языке уже ощущался пряный вкус победы.

Смысл тут даже не в сексе.

Во власти! Полной власти над другим человеком, который, может, и умнее, и лучше тебя, и заслуживал уважения, а теперь – теперь лежит под тобой и только стонет…

О, да…

Он уже ощущал все это. И предвкушал триумф, когда по лицу хлестнул порыв ледяного злобного ветра.

– Ничтожество….

Слово было произнесено и упало, словно камень. Потому что девушка, которая его произнесла, она… она… ой, мамочки!!!

На Таню сейчас никто из троих не обращал внимания, потому что парней сковал жуткий страх.

Безумный, нечеловеческий, при котором сам собой расслабляется кишечник и хочется, слабо повизгивая, забраться под одеяло с головой. И молиться, чтобы ОНО тебя миновало.

И знать – не в этот раз.

Не обойдется, не минует…

Салея смотрела гневно. Что с ней хотели сделать, она тоже поняла. Да и чего тут сложного – в алых всполохах похоти и багряно-черных протуберанцах агрессии все читалось, как на ладони…

И Гном.

И Таня. Пусть у Димы и разжались руки, пусть Таня вырвалась, но кровь так и бежала тонкой струйкой

по лицу, капала тяжелыми красными каплями. И Салея испытывала такую ярость, что даже стоять было тяжело. Кинуться, вцепиться, рвать, рвать когтями, пока Танина кровь не будет смыта потоками крови ее обидчиков…

Да как они посмели?!

Гнев хлестнул так, что Салея едва сама на ногах удержалась. Дубовая корона – это не просто так. Это – сила, которая сейчас рвалась в мир. Гневная, яростная, безжалостная… не моли о милости. Она не знает такого слова.

Девушка казалась теперь выше, потому что от ее хрупкой фигурки во все стороны расходился зеленый мертвенный свет. Накатывал волнами, словно в проулке кто-то включил прожектор.

Дубовая корона горела зелеными огнями. И такими же зелеными отблесками сияли глаза Салеи. Сейчас в них не было ни зрачков, ни белков – только зелень.

Безудержная сила Леса.

– Стоять…

Тихий голос, почти шепот. Но слово давит, слово повелевает. Олег упал на колени, заскулил тоненько, словно щенок, и почувствовал, как по ногам течет что-то горячее. Обмочился? Но – какая разница? Если страшно так, что сейчас просто помрешь на месте…

Салея сдвинула брови.

Слова?

К чему Лесу лишние слова, клятвы, молитвы… Сила рванулась через нее так, что на миг потемнело в глазах. Таня подхватила подругу, не давая упасть…

– Лея! Осторожно…

Салея кивнула. Посмотрела вперед…

– Да. Вот так все правильно.

– Ой, – тихо сказала Таня. – Это…

– Да.

Там, где стояли парни, теперь высились три дерева. Три дуба. Молодые такие, зелененькие…

А Таня где стояла, там и села.

Вот это да!

Такого она никак не ожидала. Да и как тут подготовишься… ладно – исцеление. Ладно – лес. Ладно еще, когда Салея пропадает с глаз долой и вроде как переносится в другой мир… это почему-то не воспринималось так остро. А когда она просто рукой повела, и вместо трех парней – три дуба?

Это – как?!

Полный шок.

Впрочем, долго Таня в нем не пробыла, некогда.

– Гном! Гномушка!

Вот воды-то у нее с собой и не было. А промыть бы сейчас пасть, глаза… как же они ротвейлера потащат… куда за водой бежать… да где здесь колонка или хоть что… хоть бы дождь был и лужи, так сухо же!

Сейчас, маленький, потерпи… секунду…

– Отойди.

Салея скомандовала так, что Таня тут же дернулась в сторону. И увидела зеленые всполохи на руках подруги. Они бежали, впитывались в ауру Гнома – и собака успокаивалась. Стихали болезненные красные пятна в районе его головы, вот Гном перестал тереть лапами глаза и нос, вот встал на ноги; слюни, конечно, бегут, но это уже мелочи, такие мелочи…

– Гномушка!!! – обняла его за толстенную шею Таня. – Чудо мое…

– Все в порядке, – кивнула Салея. – Вот сволочи! Он мог бы и ослепнуть…