Во власти мракобесия
Шрифт:
– Не хозяйкой, а начальником, – строго поправила она.
– Как тебе больше нравится, – кивнул Алексей. – Ты станешь моей начальницей, только это не означает, что я не имею права на собственное мнение. И уж тем более это не означает, что я должен вычеркнуть из памяти то, что я видел собственными глазами… Я снимал из окна пятого этажа, как в соседнем дворе расстреливали людей. Били прикладами по голове, били в лицо, по рукам и ногам колотили, а потом стреляли в них…
– Это он меня подобрал на улице, – сказал Борис, кивнув на Алексея. –
– Я думаю, что надо эту тему закрыть. – Нагибин взял бутылку.
– Согласна. – Вера подставила рюмку.
– Теперь мы живём в заявленных обстоятельствах, а что к ним привело – уже не имеет значения, – сказал Алексей.
– Имеет! – возразил Борис.
– Хватит, Боря. – Алексей взял его за руку.
– Давно пора прекратить этот бессмысленный разговор, – подхватила Лена.
Чуть позже, когда Жуков и Смеляков вышли на лестничную клетку, Борис сказал с грустью:
– Мы с ней совсем чужие стали. Ничего общего. Она пользуется жизнью вовсю, а во мне что-то сломалось. Не хочу ничего… Наверное, мы на развод подадим…
– Вы были потрясающей парой.
– И мы жили в потрясающей стране. Только не понимали этого… Нет, не думай, что я идеализирую СССР. Я помню обо всех его недостатках и ничуть не отказываюсь от прежней критики в его адрес… Но теперь-то ещё хуже. Только говорить и можно, даже на площадь можно выйти и покритиковать верховную власть. Всё остальное простым людям не разрешается, их лишили даже права на жизнь. Право на жизнь имеют только бандиты, члены организованных преступных группировок. Разве можно согласиться с этим?
– Скажи, а тебя на самом деле чуть не убили в Белом доме? Кто?
– Омоновцы. Дали по башке прикладом, загнали во двор… Они же в жопу пьяные были, озверели… Впрочем, чего от них ждать? Их натаскивают на убийство. Рефлекс вырабатывают. Команда «фас!» – и они несутся вперёд. Ничего другого они не умеют…
– Ты сказал, что Алексей подобрал тебя…
– Редкая удача. Мы же давно знакомы. Его отец служил вместе с моим в КГБ. Но он погиб, машиной сшибло насмерть… Когда создавалось Российское телевидение и туда стали набирать людей, Лёшка решил попробовать себя на новом поприще… Он снимал на камеру из окна жилого дома и случайно увидел меня, когда я выполз на улицу. Сделал наезд трансфокатором и на крупном плане разглядел мою рожу. Кинулся вниз, приволок в подъезд, проторчали там до утра, потом он поймал такси и отвёз меня домой… Мы с ним тогда по бутылке водки высосали, никак не могли в себя прийти…
– А что он говорил про Лену? Почему она будет его начальником?
– Она переманивает его с телевидения к себе в агентство. Деньги у них там крутятся шальные, а ему сейчас нужно много денег. – Борис посмотрел на Виктора и пояснил: – У Лёшки жена тяжело болеет. Он хочет её в Германию отправить на лечение…
К начальнику отдела охраны Белого дома Смеляков пришёл в начале рабочего дня.
– Здравствуйте, Виктор Андреевич. Как служба? – Он широким жестом указал на кресло.
Обращаясь к Хромову, Смеляков, привыкший на прежнем месте работы доверять своим товарищам по службе и рассчитывать на их помощь в случае необходимости, полагал, что начальник охраны Белого дома отнесётся с должным пониманием к нуждам коллеги. По оперативной необходимости Смелякову требовалось попасть в кабинет Пет-лина. Беспрепятственно и не вызывая ненужных вопросов провести его туда мог, конечно, начальник отдела охраны.
– Осмотреть кабинет Петлина? – Хромов насторожился. – Обыск?
– При чём тут обыск, Вениамин Петрович?! – Сме-ляков изобразил искреннее возмущение. – Просто посмотреть, что у него за помещение. Есть такая оперативная необходимость.
– Обычный кабинет. Комната отдыха есть. Всё как у всех. Не понимаю, зачем вам это, Виктор Андреевич.
– Таковы мои обязанности. Но не хочется, чтобы у кого-либо, и в первую очередь у самого Петлина, возникали ненужные подозрения. Вот мы с вами коллеги, а вы уже косо смотрите на меня, хотя понимаете, что я не ради корыстных интересов к вам пришёл.
– Вовсе не косо. – Хромов нахмурился. – Просто можно взять схему, изучить план всех помещений на бумаге…
Смеляков укоризненно покачал головой.
– Вениамин Петрович!
Хромов долго молчал, постукивая пальцами по зеркальной поверхности стола.
– Ладно, – согласился он наконец и поднялся с видимой неохотой.
Смеляков тоже встал. Он уже понял свою ошибку: Хромову доверять было нельзя.
– У вас какие-то подозрения, Виктор Андреевич? – Хромов доверительно понизил голос и подошёл вплотную к Смелякову.
– Вениамин Петрович, мы же с вами каждый в своём деле специалист. Вы же должны понимать, что, будь у меня подозрения, я ни в коем случае не обратился бы к вам…
Начальник охраны Белого дома чуть заметно покивал:
– Да, да, правильно… Вы уж поймите меня… Просто подозрителен я не в меру. Профессиональная болезнь…
– Мне ли этого не понимать. – Смеляков дружески коснулся локтя Хромова.
– Что ж, пойдёмте…
Петлина они повстречали в коридоре, и Хромов шепнул Смелякову на ухо:
– Это и есть Петлин.
Руководитель секретариата премьер-министра поприветствовал Хромова. Петлин был приземистый, гладко причёсанный, с прозрачными глазами, безучастно взиравшими на мир из-за толстых стёкол очков. Он приятельски похлопал Хромова по плечу и перевёл взгляд на Смелякова. Хромов поспешил представить Виктора.
– Значит, отдел «П»? – Петлин наморщил лоб и уставился на Смелякова, в уголках рта обозначились резкие складки. – Да, Черномырдин что-то говорил об этом. Только я думаю, что Коржаков перестраховывается. Ничто нам не угрожает. А если в каждом посетителе видеть шпиона, то уж я не знаю.