Во власти мужа
Шрифт:
— Что делаешь? Не спится? — сонный голос Таши выводит меня из своих мыслей и заставляет оторвать взгляд от экрана.
Я сидел на кухне и залипал в ноутбук, наедине с остывшим кофе.
— Типа того. Ты уже выспалась? — чуть улыбаюсь я и слежу за тем, как она шаркает тапками по паркету, направляясь к графину с водой.
— М, видимо да, — смеется и пожимает плечами. — Знаешь ты неплохо рассказываешь сказки…
— Очень нудно и скучно, что что сразу на сон клонит? — подкалываю я и закрываю крышку
Она делает пару глотков, скрывая улыбку за стаканом.
— В точку. — невозмутимо говорит она, но потом сдается и посмеивается надо мной. — Да шучу, конечно… Знаешь, Уля всегда успокаивается, когда ты рядом, берешь ее на руки, в чем секрет?
— Это любовь.
— Но я ведь тоже ее люблю. — замечает она и начинает пристально изучать мое лицо, которое пропиталось загадкой.
— Но как ни крути в тебе нет отцовской любви и энергии. — развожу в стороны руки.
— А, вот что… — ее брови взмывают наверх, а губы сминаются, подавляя ироничную усмешку. — Я запомнила.
Она уже собирается уйти, но я решаюсь и… беру ее за руку и останавливаю. Время, момент и биение свое сердца. Все замерло на секунду, и мои легкие забыли, как дышать.
Глаза в глаза. Она удивлена и не понимает, чего хочу от нее.
— Таша, я хочу с тобой поговорить… — обрывочно говорю я, утопая в зелени ее глаз.
— О чем?
— О нас.
Я нервно сглатываю и жду реакцию. Она молчит, вот бы прочитать ее мысли…
— Я хочу начать все с начала. Дай нам шанс. — сжимаю ее ладонь, передавая телесно ей свои искренние чувства.
Она смотрит на меня, а я не хочу верить. В ее взгляде нет тепла и взаимности, в них сожаление…
— Таша, не молчи, умоляю… Я люблю тебя. Слышишь, — кладу ладонь на грудь с правой стороны. — Мое сердце бьется ради тебя и дочки. Я не могу без вас обеих. Вы — это самое родное, что есть у меня и так будет всегда.
Она опускает глаза и освобождает руку из моего захвата. Потом устремляет на меня взгляд блестящих глаз и отрицательно мотает головой.
— Нет, Богдан… Я не могу. — ее дрожащие слова вонзаются иголками в разрывающееся сердце и пускают из него кровавые ручейки.
Мне кажется, она сомневается, и внутри нее сейчас все терзается, взвешивает все «за» и «против».
— Таша…
— Нет. — уже тверже повторяет она и добавляет холодно, замораживая навечно на мою веру в наше счастливое будущее. — Это все.
Глава 46
В комнате темно и тихо. Ровно также, как и внутри меня. За окном льет дождь и каплями врезается в окно, стекая ручейками, которые ловлю пальцем. Слеза скатывается по щеке и соленой влагой впитывается в кожу пальца, которым смахиваю ее. Что мне делать дальше? Как правильно
Луч света проник в комнату, и дверь с легким скрипом закрылась. Осторожными шагами ко мне подошла мама и обняла за плечи.
— Что случилось, Таша?
— М? — отстраненно откликаюсь, шмыгая носом.
– Что происходит? На тебе лица нет, дочка.
— Ох, мама…
В груди так тяжело, что каждый вздох дается с трудом. Я сминаю ладонью кофту с правой стороны в области сердца… Больно там, колет уже который день.
— Не могу я так. — подавляю в кулак эмоции, которые морщинками отразились на лице.
— Я чего- то не знаю… Что-то с Улей?
— Нет, мама, с ней все хорошо. Мне плохо…
— Что- то болит?
— Да. Сердце. Невыносимо тянет. — постучала в грудь двумя пальцами. — Оно протестует, терзается.
— Дочка… — мама не понимает и присаживается на корточки, чтоб посмотреть на вымученное лицо.
— Богдан не появлялся уже неделю с того дня, как мы переехали обратно. — с тревогой говорю я и догадываюсь о причине. — Он хотел начать все сначала, мама… Заявил мне об этом прямо в глаза. Говорил, что любит.
— А ты?
— А что я… — горько усмехнулась я и отрицательно мотнула головой. — Я сказала, что нет. Мой разум так решил. Он давно уже решил для себя, что ничего вспять не вернуть.
— Если ты так уверенна в своем решении, зачем терзаешься? Думаешь, может глупостей наделать? — хмурится мама.
Если уж про глупости, то это ко мне… А не к мужу. Нет, меня мучает совсем другое.
— Разум то вроде решил по-своему, а сердце видимо нет. Они оказались не в ладу.
— Неужели, любишь его до сих пор? — то ли с удивлением, то ли с надежой спрашивает она.
— Я не знаю, мама! Не знаю!
— Не можешь его простить…
— Я простила его. — искренне признаюсь я, но делаю важную оговорку. — Сердцем простила, но вот головой… Я никогда не забуду, что было, все с кровью въелось в мою память, понимаешь? В голове стоит блок, опасения прошлых ошибок тревожат каждую секунду. Что мне делать, мама?
Я прошу совета, потому что сама запуталась. Разрываюсь на части от неопределенности и от сопротивляющихся друг другу чувств, которые переполняют меня.
— В делах сердечных слушать надо сердце, но и голову не терять… — говорит мама. — Это твоя жизнь и твое решения. Я же хочу, чтобы моя дочь была счастлива.
Я смотрю на маму через слезную пелену, которая встала на глазах от сожаления и отчаяния и уже не в силах усмирить дрожащий голос:
– Я сказала ему «нет» глядя в глаза, видела бы ты как он переменился… Вместо огня остался холодный пепел во взгляде и обреченность, словно выслушал смертный приговор… Ему больно, и его боль откликается во мне сейчас.