Во власти ночи
Шрифт:
Однако стоило им очутиться на улице, как мир снова предстал в тусклом однообразии; здесь царила жалкая нищета, столь характерная для любого района тропических и субтропических стран, где живут бедняки, обездоленные и отверженные. В холодных странах кварталы бедняков тоже тусклы и однообразны, но солнце светит там не так ярко, не так резко, не так ясно и не так беспощадно, поэтому краски бедности как бы приглушены. В тропических же и субтропических странах всякая грязь, всякая пакость и мерзость, озаренные сиянием солнца, особенно резко бросаются в глаза. И даже земля, которую редко увидишь голой в холодных странах, здесь, из-за отсутствия растительности, приобретает
Даже на людях, встречавшихся им по пути, лежала печать унылого однообразия и жалкого убожества. Будто их тоже иссушило солнце. Такие, как Дики Наяккар, рослые и крепкие, были счастливым исключением.
Постепенно дома и люди стали встречаться реже. Наконец, они увидели религиозную процессию, двигавшуюся к реке. Оттуда едва слышно доносились звуки флейты и барабана. Противоположный берег круто поднимался вверх — там начинался город, населенный белыми. Ветер дул как раз в ту сторону, грозя побеспокоить его жителей шумом, производимым процессией, значит, снова последуют протесты против шествий чужестранцев, против вони и шума, в которых повинны индийцы. Местная газета, возможно, даже начнет ратовать в своих передовицах за то, чтобы «деревню, где живут кули», убрать подальше от «города, где живут белые».
— Надо бы поспешить, сэр, — сказал Дики Наяккар. Называть маленького африканца «сэром» было для него теперь вполне естественно. — Нам уже попалось несколько шпиков, а дальше их будет еще больше. Надо догнать вон ту группу, — он указал на людей, шедших впереди. Примерно в миле от них на обочине грязной дороги у машины стояло несколько человек. — Это шпики, — сказал Дики, — они непременно остановят нас, если мы будем идти вдвоем. Это они вас ищут. Нужно затеряться в толпе. — Тут Наяккар по-мальчишески озорно улыбнулся, дескать, все будет в порядке.
Они пошли быстрее. Люди впереди замедлили шаг, потоптались на месте и снова двинулись вперед.
— Черт бы их побрал! — обозлился Дики Наяккар.
— В чем дело?
— Проклятые идиоты! Останавливаются, чтобы мы могли их догнать. С головой выдают нас шпикам. Вот дождутся, что я скажу Сэмми. Мистер Найду им задаст… если, конечно, шпики не схватят нас из-за их глупости! Черт бы их побрал!
— Тогда нам лучше поспешить, чтобы не повторилось все сначала.
Нкози прибавил было шагу, но Дики Наяккар тронул его за руку.
— Осторожно, сэр! Видите, один из шпиков смотрит в подзорную трубу. Не надо торопиться.
Нкози принудил себя идти ровным шагом, как и Дики. Люди двигались медленно, однако догнать их было не так-то легко.
Растущее беспокойство Дики передалось Нкози. Тут кто-то из шедших впереди оглянулся и с таким видом, будто узнал знакомых, принялся махать им, он окликал своих спутников и показывал на Дики и Нкози.
— И вы им помашите, сэр, — сказал Дики Наяккар и помахал сам. Группа остановилась. Облаченные во все белое двое мужчин и женщина бросились обнимать Нкози, обрушивая на него потоки бессмысленных
Нкози так и не заметил, в какой миг они прошли мимо одетых в гражданское сыщиков, стоявших возле машины, зато хорошо почувствовал, в какой миг миновала опасность, потому что плотно окружавшее его кольцо неожиданно разомкнулось.
Короче говоря, общая опасность, общий противник и общая цель — перехитрить его — сплотили и сблизили их. Но миновала опасность, и их уже ничто не сближало. Женщина слева, которая изо всех сил прижималась к нему, проявляла явное стремление скрыться куда-нибудь. Мужчины, хотя и не так заметно, тоже стали удаляться, так что в конце концов он оказался в центре круга, рядом с этими людьми и в то же время далеко от них. Он понимал, что возникшее отчуждение было инстинктивным, что в тот момент, когда они окружили его и взяли под свою защиту, они действовали сознательно, руководствуясь разумом, и это позволяло надеяться на лучшее будущее. И все же их инстинктивное отчуждение огорчило Нкози, и ему захотелось очутиться далеко-далеко от этой страны.
Но появился Дики Наяккар, и ощущение одиночества прошло. Еще немного — и они поравняются с процессией, он отчетливо слышал сотни голосов, говоривших одновременно, и непривычную для его слуха индийскую музыку. Она казалась ему резкой, диссонирующей и немелодичной. Дики Наяккар что-то сказал, но из-за шума ничего нельзя было разобрать. Нкози жестом показал, что не слышит. Дики вроде бы понял. Он усмехнулся, и Нкози снова отметил про себя, какой Дики симпатичный парень. Женщина по-прежнему оставалась на самом крайнем фланге маленькой группы, но мужчины больше не сторонились Нкози, и он уже не был изолирован ни физически, ни духовно, хотя подозревал, что тут не обошлось без вмешательства юного Дики Наяккара.
Поравнявшись с процессией, они пробрались в самую гущу толпы. Теперь они были частью огромной массы темнокожих людей в белых одеяниях, массы, двигавшейся, как это повелось испокон веков, к реке, чтобы уже в который раз утвердить вечную и неизменную потребность поклоняться какой-нибудь облагораживающей дух силе.
Нкози услышал голос Дики Наяккара:
— Пока все идет нормально. Здесь мы пробудем целый день, а потом двинемся в другом направлении. Только вот что, сэр. Не беспокойтесь, если не будете меня видеть. Рядом свои люди, которые все время начеку и заботятся о вашей безопасности. Ничего плохого с вами не случится. Договорились?
— Договорились, Дики.
Молодой индиец так и засиял, когда Нкози назвал его по имени.
— Ну, тогда я пошел, сэр. Не волнуйтесь. Перекусим у реки. Жаль только, что выпить нечего. Но это опасно. Здесь не все свои, шпики могут подослать к нам агентов.
— Я и без выпивки обойдусь, — сказал Нкози.
— Мы с ребятами любим немного выпить, когда бываем здесь у реки, если, конечно, не предстоит работа, как вот сейчас.
— Ясно, — ответил Нкози. — А скажи, по какому случаю это шествие?
— Какой-то религиозный праздник, — небрежно бросил Дики.
— Понимаю, но какой именно?
— Их вождь, худощавый маленький старикан, видите, вон он идет во главе процессии, произнесет чертовски длинную речь, сэр. — Внезапно Дики указал вниз, в сторону реки, откуда навстречу им двигалась другая процессия, почти такая же многолюдная. — Так вот, сэр, как только процессии поравняются, мы присоединимся к той, другой. Мы проведем здесь весь день, а когда настанет время расходиться по домам, мы пойдем уже с теми.