Во власти системы
Шрифт:
Раздался резкий звук ударов по корпусу. Видимо, очередная тварь пронеслась мимо, совершенно не видя перед собой преград. Металлический корпус жалобно застонал.
— Кажется, косиножка прошла, – глядя в прицел пушки, доложил Кейли.
Барса делал вид, что спал, сложив руки на груди и прикрыв лицо капюшоном мантии.
— И всё же, – продолжал свои мысли в слух Рафф, – должна быть причина. Мы с отцом Эвардом долго беседовали на эту тему. И тот абсолютно точно тогда сказал, что пустошники не отклоняются от заданного
Мне было всё равно на пустошников. Я сидел возле гримби, почёсывая его за ухом, и думал, что теперь делать дальше. Конечно же, вначале нужно вернуться в храм Милосердия и повидаться с отцом Эвардом. После моего ухода из храма отец постепенно пошел на поправку, и я надеялся по возвращении застать его в добром здравии.
А также я должен вернуться в Тарнонд. У Марка, кроме Эйлы, никого больше не было. Ни отца, ни матери. Девушка осталась единственной, кто мог оплакивать парня, и я хотел вернуть ей чип Марка как воспоминание о прожитых днях. Возможно, для Эйлы это ничего не значит. Ведь не так много времени прошло с их знакомства. Но я был уверен, что Марку этого бы хотелось.
Также я хотел повидаться с Карэн. Я обещал писать девушке каждое утро, но, кажется, написал только один раз. Не думаю, что она меня простит. Но я хотя бы могу спросить, как дела у Дирка и её мамы. А дальше куда?
“Малой будет с Бэл. Малой будет рядом”, – произнес гримби и, выбрав удобный момент, настырно лизнул меня в нос.
— А какой сегодня день? – всё никак не унимался Рафф.
Братья, как один, глянули на часы. По всему выходило, что с момента входа в Альтвер прошло не более трех дней. Однако система выдала абсолютно другую дату.
Двенадцатое марта четыре тысячи пятьсот двадцать пятого года.
Мы непонимающе уставились друг на друга.
— Я не понял? Это что? Прошло полгода? – воскликнул Рафф.
Глава 3
— Я тебе что сказал сделать? – спросил мужчина в строгом костюме, стоя возле окна.
Он был слишком рослым, и обладал отличной возможностью смотреть на всех свысока. Мужчина не имел атлетического телосложения, однако спорт для него был неотъемлемой частью жизни, и только самые близкие родственники знали, насколько он был силён.
Отвернувшись от созерцания снежного покрова, раскинувшегося до самого горизонта, он окинул взглядом толстого, напыщенного пижона с неприятной внешностью.
— Так что? – снова спросил он.
— Ваше Сиятельство, я сделал всё, как вы просили! Он получил огромную дозу радиации, но кинжал… Тени… – толстяк замялся, дрожа всем телом.
Мужчина вопросительно приподнял бровь. Его пронзительный взгляд не предвещал ничего хорошего:
— Что кинжал?
— Ваше Сиятельство, – запричитал толстяк, – он действительно должен был умереть. Я сам лично видел, как его шатало при новой дозе радиации. Уму непостижимо:
Мужчина подошёл к столу, стоявшему посреди огромного кабинета, и удобно расположился на кожаном кресле, закидывая ногу на ногу. Он не произнес ни звука, но толстяка будто обухом огрели по голове.
— Ваше Сиятельство! Я правда ничего не мог сделать. Кинжал защитил его. Вы же знаете, насколько непредсказуемы артефакты Древних.
— Три с половиной года, Клим. Три с половиной, ты гоняешься за каким-то испуганным мальчишкой, – несмотря на смысл сказанных слов, голос мужчины был спокойным и умиротворенным, – а он умудряется водить тебя за нос.
— Я всё исправлю, Ваше Сиятельство! Я обещаю, что в скором времени вы перестанете даже вспоминать об этом недоразумении.
Толстяк нервно утёр выступивший пот со лба мятым платком. Его руки подрагивали, и он часто моргал, чтобы не смотреть слишком пристально на сидевшего перед ним мужчину. Десять лет он прислуживал Лорду Менхельскому, и до сих пор не мог обуздать свой страх перед ним.
— Ты что-то говорил про Тени? – мужчина устало потер глаза, прислонившись локтём к краешку стола.
— Мутуализм, – тихо произнес толстяк, опустив голову.
Мужчина за столом непроизвольно дернулся. Слова толстяка застали его врасплох. Он поднял голову, пристально посмотрел на несуразное существо, стоящее перед ним и нервно комкающее носовой платок, и тихо спросил:
— Что?
Толстяк ещё больше задрожал. Он точно знал, что когда Лорд Менхельский понижает голос, то его ждут не просто неприятности, а очень большие неприятности. Настолько большие, что есть опасения лишиться собственной жизни.
— Пр-ро… пр-р-роизошел… с-с-случ-ч-чайный… с-с-симби-ионт… мут-т-ттууализ-зм...Я …я …, – пытаясь совладать с собой, заговорил толстяк, но стук пальцев мужчины по столу добавлял ещё больше страха.
— Ещё раз. Что ты говоришь? Я тебя не понимаю, – вкрадчиво спросил мужчина.
— Произошел с-с-случайный мутуализм, – собравшись с духом, произнес толстяк. – Симбионт человека и Теней. Тени представляют собой сгусток энергии, не имеющий постоянной формы. Они вселяются в одноклеточные организмы, чтобы иметь возможность передвигаться. Их мозгом является искусственный интеллект, который ими управляет.
Маленькая капля пота упала на пол с дрожащего носа толстяка, оставив мокрый след на дорогом ковре. Тот судорожно припал к полу, тщетно стараясь стереть пятно носовым платком.
— Оставь! – скомандовал мужчина, сидевший за столом, – продолжай!
Толстяк вскочил на ноги и, срываясь на истеричные нотки, продолжил:
— Кинжал имеет свойства впитывать энергию любого типа. Возможно, под действием радиации и резким выбросом кварков произошёл …
— Короче! – перебил его мужчина.