Во все Имперские
Шрифт:
— Кхе — кхе… — покашлял Псобчаков, — А что с Корень — Зрищиным?
— Я дал Ордену приказ живым это говно не брать, — нехотя ответил Лёдов, — А вот что делать с Глаз — Алмазовыми понятия не имею. Эти ублюдки прилетели во Дворец еще пару часов назад. Как бы не было сюрпризов.
— Думаю, это не имеет никакого значения, — осторожно сказал Псобчаков, — Когда Павел Павлович будет арестован — тогда уже будем обкашливать вопросы.
— Да, но нам будет трудно обкашливать вопросы, если мы перебьем половину Жаросветовых с Глаз — Алмазовыми, — нахмурился
— А где Чудовище — то? — спросил Медведянский.
— Будет через пару часов, — отмахнулся Лёдов, — К тому времени всё уже будет кончено.
Трое магократов замолчали и двинулись пешком по взлётному полю, их джипы медленно ехали следом. Возле Псобчакова величественно шла его борзая.
Вскоре к магократам медленно подъехал длинный бронированный лимузин с фигурой золотого льва на капоте. Лимузин украшали флажки Эфиопской Империи, подвязанные по случаю смерти Павла I траурными ленточками.
— Борис, а ты уверен… — забеспокоился Медведянский.
— Естественно, — кивнул Лёдов, — Так я буду в безопасности. Меня, конечно, попытаются сегодня убить, тут нет никаких сомнений. Но вот стрелять в меня, когда рядом Император Эфиопии и княжна из Императорского клана — никто не рискнет.
Из лимузина поприветствовать Лёдова вышли двое — высокий бородатый негр в короне и уже немолодая женщина, одетая в траур, черноволосая и темноглазая, как и все Багатур — Булановы.
— Добро пожаловать, Ваше Величество, — Лёдов пожал негру руку, а потом склонился над рукой Багатур — Булановой, — Примите мои соболезнования, княжна.
Покончив с приветствиями и соболезнованиями, магократы расселись по автомобилям. Лёдов, Император Эфиопии и княжна сели в лимузин, Псобчаков и Медведянский — в собственные бронированные джипы.
К процессии тут же присоединились шесть кадиллаков Мальтийского Ордена, с белыми крестами на дверях и пулемётами на крышах.
Кавалькада элитных авто медленно и величаво покинула аэродром, с воздуха машины прикрывали два низко летевших Орденских вертолёта.
Автомобили ехали по совершенно пустым улицам Павловска, в связи с беспрецедентными мерами безопасности, принятыми сегодня, город казался вымершим. На улицах не было ни одного гражданского, только полиция, казаки и агенты Охранного Отделения.
— А вон Павловский дворец, — Лёдов указал Императору Эфиопии на огромное здание дворца, выстроенное в стиле классицизма и стоявшее на холме в парке, — В дворцовой церкви в девять вечера начнется отпевание. А до этого волхвы проведут друидический обряд в священной роще, в шесть.
Так что у нас еще полно времени, Ваше Величество. И я предлагаю не тратить его даром и уже наконец выпить. Поедем в ваши покои, вам выделили гостевой дворец на Заречной стороне.
— Господи, Лёдов, —
— Вы правы, Ваше Высочество, — согласился Лёдов, — Уже поздновато, пить нужно было начинать раньше. Собственно, я уже и начал раньше, если честно. А вот у нашего эфиопского гостя такое лицо, как будто он сегодня еще ничего не пил. Кроме того, нам с негусом нужно многое обсудить.
— Вы про османов? — уточнил Император Эфиопии.
Император свободно говорил по — русски, потому что русский язык был языком международного общения магократов, он сменил в этом качестве латынь еще триста лет назад, во времена Петра I Багатур — Буланова.
— Я про поставки африканской древесины, Ваше Величество, — ответил Лёдов, — Точнее, про вывозные пошлины. Ну и немножко про османов, да…
Лимузин вдруг стал замедлять ход, а потом и совсем остановился.
— Это еще что? — забеспокоился Лёдов, — Секунду, Ваше Величество…
Лёдов открыл окно и высунулся. Лимузин застрял на мосту через реку Славянку, вместе с охраной и джипами Медведянского и Псобчакова.
Прямо на шоссе впереди стояли в ряд семь девушек — в униформе из облегающей чёрной кожи и с эмблемами Императорского клана на нарукавных повязках цвета золота.
— Лейб — Гвардия, Ваше Высочество, — доложил шофёр то, что Лёдов видел и так, — Перекрыли дорогу.
Сзади вдруг послышался оглушительный рёв моторов. Обернувшись, Лёдов увидел, что мост позади процессии заблокирован четырьмя БТР с эмблемами Императорской Его Величества ЧВК.
— Твою мать! Вперёд, — приказал Лёдов, — Давите этих блядей. Никто не смеет задерживать кортеж Императора Эфиопии.
— Вообще да, — согласился негр, — Только вот есть одна проблема. Я не Император Эфиопии. У негуса есть борода, если вы забыли. А у меня нет.
На глазах у удивлённого Лёдова негр оторвал себе приклеенную бороду.
— Государственная измена карается смертью, — сказала княжна, — А вы совершили её, посадив на трон Чудовище, Борис Николаевич. Сдавайтесь и молите Павла Павловича о пощаде.
— Сейчас посмотрим, кто кого будет молить о пощаде, ублюдки! — выругался Лёдов, выхватывая смартфон, — Орден, атакуйте! Всех убить…
Княжна стремительно подняла руку, салон лимузина за мгновение заполнила золотая аура царской магии Багатур — Булановых, в которой потонули все цвета и звуки.
Двойник эфиопского Императора выхватил длинный кривой нож и занес его, чтобы воткнуть Лёдову в сердце.
Из окошка в стенке лимузина, разделявшей салон и водителя, высунулся пистолет. Ствол был направлен Лёдову в голову.
Лёдов среагировал мгновенно.
Собрав все свои Токи и Плоды в единый мощный порыв, он атаковал. Золотая аура Багатур — Булановых заметалась, изгоняемая белой холодной магией Лёдова.
Борис Николаевич ударил кулаком, стенка, отделявшая шофёра от пассажиров, разлетелась вдребезги, водителя и двух телохранителей эфиопcкого царя, который оказался совсем не царём, разорвало на куски.