Во все Имперские
Шрифт:
— Да, но эти евразийские трикоины будут стоить вам чуть меньше двенадцати тысяч рублей, — изумился Соловьёв, — Всего за два трикоина… Вы уверены?
— Уверен, черт возьми, — буркнул Корень — Зрищин, — Делайте, как я говорю, профессор. А финансовое состояние моей семьи — не ваша забота.
Я внимательно слушал этот диалог, недоумевая не меньше Соловьёва.
Корень — Зрищин реально выглядел, как нищеброд, да и обучался он явно не в лучшей группе студентов. Так что откуда у его семьи вдруг появились деньги, я тоже не понимал, хотя ни хрена и не
Тем более что Слизевик согласился сожрать даже Прыгунов, а у Прыгуновых, как мне было достоверно известно, имелась и целая деревня холопов, и свой бизнес, хоть и мелкий. И даже собственная ЧВК в составе одного охранника у Прыгуновых была, пока я не сбил этого охранника бэхой во время последнего визита в родовое гнездо магократов — жабок.
Поражённый Соловьёв тем временем кивнул, смёл со стола африканские суррогаты и вывалил на их место россыпь евразийских трикоинов.
Сразу было видно, что эти трикоины качественнее, чем те, что жрали остальные. Они были мельче, а рисунки с гербом Императорского клана и деревьями на них были отпечатаны чётче и детальнее.
— Угощайтесь, — предложил Соловьёв.
Корень — Зрищев придирчиво осмотрел трикоины, а потом съел два — еловый и берёзовый.
— Одиннадцать тысяч восемьсот рублей, — вздохнул Соловьёв, сразу же делая у себя в ноутбуке пометку отправить бате Корень — Зрищина счёт.
— Я могу приступать, профессор? — уточнил Корень — Зрищин.
— Бомби уже, — ответил я вместо Соловьёва.
Я попытался сконцентрироваться, чтобы впитать заклинание Корень — Зрищина, но вышло не очень. До этого я поглощал чужие заклинания в бою и чисто интуитивно, так что как это делается — не имел никакого понятия.
Корень — Зрищин не стал воздевать руки или касаться меня, вместо этого он просто впырил в меня свой мрачный и тяжелый взгляд.
Сначала ничего но происходило, потому я ощутил нечто очень тёмное и неприятное, как будто мне пытаются насрать в душу.
Моя фиолетовая аура на эту ментальную атаку не отреагировала. Хорошо это или плохо, сказать было трудно.
— Ногти на ногах не стрижены, — буркнул Корень — Зрищин, — А еще он не выспался.
— Ну, мы все тут не выспались, — рассмеялся Соловьёв, — У нас всё же правивший двести лет Император позавчера умер, все на нервах, еще и только второй день учебного года, так что мы еще не вошли в режим… Тут не нужно быть магом, чтобы понять это.
Корень — Зрищин шутейки Соловьёва не принял, а мрачно уставился на преподавателя.
До чего же неприятный парень. От Корень — Зрищина меня прям физически тошнило.
Впитал ли я его заклинание — было непонятно, вероятно я этого не узнаю, пока не съем новый трикоин и не рожу в себе постсолярис. Или постселентис? Я же лунный маг, а не солнечный.
— Но про ногти на ногах — это легко проверить, — спохватился Соловьёв, — Нагибин, снимите — ка сапоги…
— Ну уж нет, профессор, — отказался я, — Стриптиз оплачивается отдельно. А ногти на ногах у меня и правда не стрижены. Парень не ошибся.
Собственно,
— Ну что же, замечательно, — кивнул Соловьёв, — Итак, как все уже наверное догадались, клановая способность Корень — Зрищиных — видеть недостатки. Члены этого удивительного рода способны видеть недостатки чего угодно — людей, конструкций, планов, теорий.
За это Корень — Зрищины издревле считаются кланом — парией, и остальные магократы стараются с ними не контактировать. Ибо кому приятно, когда твой собеседник видит, что у тебя проблемы с пищеварением, или что ты весь в долгах, как в шелках, или…
По мне вдруг снова пробежала волна неприятной и невидимой магии. Корень — Зрищин скастовал на меня второе заклинание, не дожидаясь, когда Соловьёв закончит болтать.
Нет, этому парню точно палец в рот не клади.
Корень — Зрищин явно был мудаком, причем дерзким и опасным, его внешность чухана была обманчивой.
— Нагибин сношал собственную сестру, — заявил Корень — Зрищин, перебив преподавателя, — А еще он врёт. Всё время и постоянно.
Аудитория ахнула.
Соловьёв растерянно смотрел то на меня, то на Корень — Зрищина.
— Кхм… Значит, вы перешли от созерцания физических недостатков Нагибина к созерцанию его недостатков духовного рода… — промямлил наконец препод.
— Он хреново созерцал, профессор, — объяснил я, — Сношал я не сестру, а крепостную девку, которая нарядилась в платье моей сестры. И, насколько я понимаю, это полностью законно. А что касается вранья — ну а кто из нас не врёт? Так что по — моему Корень — Зрищин отработал на троечку.
— Нет — нет, он отлично отработал, — заспорил Соловьёв, — Я бы даже сказал, что Корень — Зрищин сегодня показал лучший результат. Лучший после вас, Нагибин…
— Снова врешь, — прошипел мне Корень — Зрищин и, не дожидаясь разрешения профессора, взял себе еще четыре трикоина и вернулся на своё на место за партой.
Ну и хорошо. Если бы я простоял рядом с Корень — Зрищиным еще минуту — я бы наверное не сдержался и дал ему в морду.
Вот бывают же в жизни ситуации, когда тебя прям дико воротит от человека, с самого первого момента знакомства. У меня с Корень — Зрищиным вышло именно это.
— Вам не следует сердиться на Корень — Зрищина, Нагибин, — примирительно произнёс Соловьёв, заметив, каким взглядом я провожаю парня, — Видите ли, родовая способность Корень — Зрищиных очень сильно бьет по психике. Корень — Зрищины всегда видят во всем только плохое, одни недостатки.
Мир видится им только в чёрных тонах. Поэтому среди членов этого клана много алкоголиков и самоубийц, психические болезни среди них встречаются очень часто. Еще и постоянное одиночество, на которое обречены Корень — Зрищины…