Во всем виновата месть
Шрифт:
— Вообще-то… — Анька заливается краской. — Не смотри на меня так. Не Кэш. Он классный, конечно, но он постоянно говорит о тебе! Только и слышу от него «Яна… Яна… Ариэль». — Я улыбаюсь. — Мне понравился Дэн. Кажется, я ему тоже.
— Прекрасно. Чем не повод остаться?
— В смысле? Ты готова согласиться остаться с мамой ещё на одну четверть? Фу-ух! А я уж думала, что придётся уговаривать тебя.
— Подожди!.. Я ведь не о том. Мы можем рассказать родителям правду. Ты взрослая, и могла бы остаться жить со мной и папой.
— Бросить маму одну? И бабушку?
Сестра краснеет.
Вот же упрямица.
— Я пойду собираться. Ладно? Дэн пригласил меня в кино.
Анька выглядит увереннее, чем раньше. Она точно не ударит лицом в грязь, когда вернётся. Но она не хочет возвращаться… и говорить с родителями — тоже.
Мы с сестрой прощаемся.
Я падаю на подушки и просматриваю сообщения.
Мажор написал, что Синица хочет подать на Аньку заявление, показался героем, а потом плюнул в душу, отправив в чат проклятое видео. Обидно становится, ведь сегодня я посмотрела на него иначе. Нет… Он вряд ли способен измениться.
Решаю подремать, а потом садиться за домашку. Закрываю глаза и только начинаю проваливаться в сон, как звонит сестра.
Она выглядит испуганной, а её голос дрожит.
— Ань, что стряслось? Ты меня пугаешь!
— Мама здесь! Я спускалась по лестнице, потому что лифт не работает, а она поднималась. Я сделала вид, что не узнала её и прошла мимо, а она… она сейчас в квартире с отцом.
— Что? — глаза ползут на лоб от изумления.
Что она там забыла?
Почему она решила приехать после вчерашнего разговора, когда чуть было не рассказала мне правду?
— Она могла догадаться о подмене? — продолжает беспокоиться Аня.
— Вряд ли, но мне кажется, что она хотела бы рассказать тебе правду о моём существовании. Она чуть было не сделала этого вчера, но всё-таки промолчала. Теперь мне кажется, что я понимаю — почему. Она хотела спросить разрешения у отца, понять — готов ли он рассказать правду мне. Думаю — вопрос времени, как скоро родители решатся на разговор по душам.
Анька тихонечко всхлипывает.
— И тогда мы тоже расскажем им правду?
— Откровенность за откровенность? В любом случае, сейчас рано загадывать, ведь мы пока не знаем, к чему приведёт встреча. Они могут поссориться и не прийти к общему решению.
— Ты права — мы пока ничего не знаем. Хочется верить, что они, наконец, поймут, что не смогут скрывать от нас правду всю свою жизнь. Я вижу Дэна. Поговорим позже?
— Хорошо тебе провести время.
— Спасибо. Целую.
Отключаю телефон и улыбаюсь. Прекрасно, что у сестры зародились чувства к нормальному парню. Плохо, что мажор сейчас занимает немалую часть моих мыслей. Я пытаюсь разгадать его, но сама не понимаю — зачем мне это нужно. Мог ведь он повести себя хоть раз в жизни по-человечески? Это
Подремав буквально полчаса, я просыпаюсь с головной болью и сажусь за домашку. Радует, что её не задали много, и голова не разорвется окончательно. Я успеваю всё сделать и спускаюсь. Бабушка хлопочет на кухне над ужином. Я рассказываю ей о встрече Аньки с мамой.
— Неужели до неё дошло, наконец, что пора дать близняшкам шанс сблизиться?
— А если она догадалась о подмене? И поехала, чтобы убедиться, что её выводы верны?
— Ну и что? Она тебе не сделает ничего плохого. Пусть вымаливает прощения за то, что бросила, и ты росла без матери. Не следует переживать об этом. У тебя есть я.
Кто-то звонит в дверь, и я бегу открыть, потому что бабуля как раз достаёт запечённую с овощами курицу из духовки.
— Анна Тихонова? — спрашивает курьер, держащий в руках букет алых роз.
— Да. Это я.
— Цветы для вас. Распишитесь, пожалуйста, в получении.
Цветы для меня? Интересно, от кого…
Я расписываюсь, забираю букет. Он тяжёлый. Мне никогда не дарили такие огромные букеты. И вообще я не сильно люблю срезанные цветы. Мне нравится любоваться их жизнью на клумбах и в оранжереях, но смотреть, как увядают в вазе — это больно. И всё-таки вернуть назад не получится. В любом случае — их уже срезали.
Закрыв за курьером дверь, я иду на кухню.
— Ухажёр матери прислал?
Я отрицательно качаю головой.
— Мне. Но я не знаю, от кого они.
Кэш? Вряд ли… он же знает, как я отношусь к срезанным цветам, да и стоят они целое состояние. Мажор? У кого ещё денег куры не клюют? Зарабатывать не научился, а вот тратить — запросто.
Бабуля помогает поставить букет в воду. Из цветов вываливается записка. Я поднимаю её и пробегаюсь взглядом по тексту.
«Королеве осеннего бала. С любовью!».
Вот значит, как ты от меня отстал, гадёныш?
Стискиваю зубы и смотрю на цветы. Они источают приятный аромат. Они прекрасны… Но может быть хватит уже сеять в мою душу больше сомнений? Он же меня совсем не знает.
Хватаю телефон, и пока бабушка раскладывает еду по тарелкам, пишу мажору сообщение.
Я: «Это так ты сдержал своё обещание?».
Ответ не приходит. Наверняка ему и сказать нечего. Слово пацана давал, называется. Пфф!.. Грош цена его словам.
Я кушаю, нервно косясь на телефон. Ну и что он напишет в своё оправдание? Вот только телефон глухо молчит.
— Что ты так разнервничалась? Ну подарили цветы… радуйся. Они такие красивые. Лучше пусть порадуют тебя, чем умирают на витрине магазина.
— Бабуль, ты их себе забери. Ты их гораздо больше достойна. Вон какой вкусный ужин приготовила. И вообще ты у меня самая лучшая.
Бабушка улыбается, посмеивается. Она говорит, что я слишком перехваливаю её, зная, как сильно она виновата передо мной и сестрой. Повторяться нет желания, поэтому последние её слова я просто игнорирую.