Во всем виновата месть
Шрифт:
— Ты уже убегаешь?
— Я бы осталась, но есть одно дело, которое мне нужно срочно решить. Я посижу рядом, пока ты не заснёшь.
— Мне ужасно стыдно, что я бессилен… Хотелось бы вставить спички в глаза, чтобы не закрывались, но… боюсь, мозг всё равно уйдёт в отключку.
— Всё хорошо… Не переживай и не волнуйся, главное. Мы ещё с тобой поболтаем.
Парень уже едва шевелит губами. Он такой беззащитный и открытый сейчас. Я ничего не могу с собой сделать, когда склоняюсь к его губам и целую. Пусть это простой, лишённый эмоций, поцелуй, но как же меня прошибает от этого прикосновения. Бросает в жар, и кажется, что внутри вдруг всё выстраивается на свои места,
Аня!.. Я должна выяснить, какого дьявола она забыла у Кэша. И почему посмела притвориться мною. Видит Бог, я не посмотрю, что это моя сестра, которую я защищала, ломая себя. Она ответит на все мои вопросы, даже если после мы станем врагами номер один.
— Отдыхай… Больше она сюда не явится. Это я тебе гарантирую, — шепчу в губы Влада и отстраняюсь от него.
Провожу подушечками пальцев по ссадинам на его лице, стараясь не надавить и не причинить боли. Мне так хочется остаться рядом, но кто знает, как долго он будет спать под действием препаратов? Сердце ёкает, когда я смотрю на дверь. Аня никуда не денется, а я могла бы дождаться… или лучше поехать домой? Так много противоречий в последнее время, но сегодня я делаю выбор. Выхожу из палаты и медленно бреду к автомату с кофе на первом. Попью его, чтобы самой не заснуть. Дождусь, пока Кэш не проснётся, а потом уже вернусь домой и серьёзно поговорю с сестрой. Она подождёт, а вот оставлять Влада мне сейчас совсем не хочется, потому что я еще не устроила ему взбучку за чрезмерную активность. Хоть и понимаю его стремление поскорее покинуть больницу и вернуться к активной жизни, но нельзя ведь думать только об этом!..
Выпив кофе, я возвращаюсь в палату Кэша. Рассчитывала, что увижу медсестру и сумею выяснить, что здесь произошло до моего прихода, но она словно сквозь землю провалилась.
Сидя на стуле рядом с кроватью парня, я улыбаюсь его безмятежности. Если бы я оказалась на его месте, он плюнул бы на все дела и не оставил меня. Это слишком дорого стоит. Задумываюсь на мгновение, поступил бы так же Золотарёв, но ответа не нахожу.
Мне никогда не было интересно со своими сверстниками. Жанна была старше меня, да даже Дэн на год старше, хоть мы с ним и общались мало. Парень пошёл в школу с опозданием, потому что его родители были в длительной командировке и никак не могли вырваться раньше.
Вспоминаю, как Анька хвалилась, что пошла на первое свидание с Дэном, а потом парень заявил, что отказался от отношений на расстоянии, потому что не доверял моей сестре. Его слова зацепили меня, даже немного обидели. Как можно не доверять светлому ангелу?.. Теперь я отлично понимала — как. Может, Золотарёв был прав, когда начал свою травлю с домашкой? Он не мог достучаться до Аньки иначе и пытался показать ей, какой коварной может быть жизнь? В любом случае теперь всё расставлено по местам, а наш конфликт улажен. Улажен конфликт, и наваждение развеялось.
Телефон в руке вибрирует, и я вздрагиваю от неожиданности.
Максим: «Не хочешь покататься?»
Он не оставит попыток наладить контакт? Сам ведь говорил, что не любит меня. И когда мы окончательно поставили точку, я искренне рассчитывала, что это точка.
Я: «Я не дома, а когда вернусь, есть дела…»
Максим: «Понял. Передавай привет своему делу. Пусть поправляется, чтобы тебе не приходилось проводить кучу времени в больнице. К слову, могу заехать за тобой».
Я: «Спасибо.
Уже написала папе и сказала, что дождусь его. Хотелось бы, чтобы Влад проснулся раньше, чем отец освободится, но уж как получится. В любом случае я проведу с ним время, хоть он этого и не знает.
Ставлю телефон на беззвучный и прячу в карман. Папа всё равно планировал заглянуть и навестить «бойца». Он всегда называет Кэша именно так. И он прав — парень самый настоящий боец.
Вспоминаю, как однажды мы с Жанной пошли гулять. Было уже слишком поздно, и я соврала отцу, сказав, что мы будем дома смотреть фильмы. Толпа гопников начала приставать к нам, и хоть приёмы самообороны мы с подругой знали неплохо, но пятеро против двоих — слишком невыгодный расклад. Мы пытались всеми возможными способами избавиться от ненужного внимания, но парни напирали и говорили, что мы даже не представляем, от чего отказываемся.
— Вы с такими богатырями больше никогда и не встретитесь, — сказал один из гопников, у которого был выбит передний зуб.
Богатырь недоделанный. Тут уж Соловей-разбойник, скорее всего.
Мы с Жанной переглядывались, прекрасно понимая, как сильно влипли. Достать баллончики — только раздразнить их, но в этот момент появился наш рыцарь на своём стальном коне.
— Вот вы где, а я вас везде искал, — произнёс Кэш, спустился с байка и сощурился, глядя на гопников. — Вы что-то хотели?
Он выглядел настолько внушительно, что я сразу же почувствовала себя за надёжной стеной. От страхов не осталось и следа, а парни поджали хвосты, переглянулись и отрицательно покачали головой.
С того дня я стала проявлять больше интереса к Кэшу и сама пыталась с ним сблизиться. Он, конечно, устроил нам с Жанной тот ещё нагоняй, долго ворчал, что у нас явно голова не на месте, и он пожалуется моему отцу, но ни слова не рассказал тому.
— Тебе очень подходит улыбка. Кажется, я уже говорил это? — слышу тихий голос и перевожу взгляд на парня.
— Ты уже проснулся? Не рановато ли? Я думала, что будешь спать часов пять, не меньше…
Кошусь на часы и понимаю, что пару часов предавалась размышлениям и воспоминаниям, которые уволокли в свой водоворот.
— Не знаю, сколько я проспал, но я чувствовал твоё присутствие. Хоть и пытался проснуться, но давненько не спал так хорошо. Почему не уехала?
— А ты уехал бы?
Уголки губ парня приподнимаются. Я раньше не присматривалась к нему, хоть и знала каждую чёрточку на его лице, каждый, даже малейший, шрам… я смотрела на Влада иначе, но сейчас внутри разливается приятное тепло, а я не могу не отметить, насколько он красив. Чертовски правильные строго очерченные черты лица и выразительный взгляд. На губы запрещаю себе смотреть, потому что мне хочется смять их своими… по-настоящему.
— Ариэль… я всё ещё здесь. Ты задумалась, — улыбается Влад.
— Да… прости, пожалуйста. Как ты себя чувствуешь?
— Честно? Побитым псом. Хочется уже избавиться от проклятой тошноты и ломоты в теле, чтобы вырваться отсюда.
— И уехать домой?
— Нет… этого я не сказал. Я не хочу оставлять тебя, но больница сводит меня с ума.
— Понимаю.
Задумываюсь — если мы с Кэшем поцелуемся по-настоящему… мой интерес угаснет точно так же, как с Максимом? Или всё-таки перерастёт во что-то большее? Умею ли я испытывать настоящие чувства?