Во всем виновата водка
Шрифт:
– Это не развод. Это аннулирование брака.
Напряжение охватывало меня все сильнее и сильнее, доводя до предела. Никакое количество медленных глубоких вдохов не могло удержать меня от срыва.
– Нет, - сказал я тверже.
– Я не могу.
– Остин, мы не останемся женаты.
Ее голос стал жестким, как мой, и это стало последней каплей.
– Почему?
– Потому что я не хочу быть замужем.
– Вообще? Или дело во мне?
– Что?
– Ну же, Рэй.
– Мой голос смягчился от вызова,
– В чем истинная причина?
Ее рот открывался и закрывался, она пыталась подыскать слова, которые так и не пришли на ум. Чем дольше она молчала, тем сильнее мои губы кривились в усмешке. Наши взгляды встретились, и я не смог скрыть то, что держал под запретом. Она не торопясь изучала мое лицо, словно никогда раньше не видела, и я возненавидел это.
Наконец, она покачала головой и рассмеялась.
– Я не собираюсь обсуждать это. Я оденусь и позвоню своему адвокату.
– Нет, - повторил я, стоя на своем, пока она рыскала вокруг в поисках своей одежды.
– Я против.
– А мне по фигу, Остин. Это. Была. Ошибка, - огрызнулась она, демонстрируя мне ту свою сторону, которую я никогда не видел направленной на меня.
Это не должно было меня беспокоить, но она снова бросила это слово мне в лицо. Ошибка. Какая-то часть меня призывала, чтобы я остановился. Часть меня задавалась вопросом, был ли я все еще пьян, но все, что я мог видеть, это то, как она смеется и называет все ошибкой - не только свадьбу. Эта часть меня победила.
– Тогда, возможно, тебе стоит вести себя зрело, чтобы хоть раз в жизни принять последствия.
Она замерла, медленно отвернувшись от своего занятия и посмотрев на меня прищуренными глазами. Ее тело напряглось, словно у животного, готового к нападению.
– Что?
Ее оскал только подлил масла в огонь, и я использовал свой самый жесткий тон, чтобы соответствовать ей.
– Если ты принимаешь решения, то перестань ожидать, что все остальные будут потакать твоим желаниям, чтобы все исправить.
Она сделала шаг вперед, ее гнев был намного больше, чем ее мелкая фигура.
– В смысле?
– Брак для тебя может быть шуткой. То, от чего можно избавиться с помощью денег, но для меня это гораздо больше. Не смей думать, что я буду выполнять твои прихоти, когда брак и наличие жены для меня не пустой звук.
– О, внезапно ты стал беспокоиться о жене. Ты постоянно трахаешь разных женщин.
– Я не трахал тебя. Черт, ты вышла за меня замуж, а я все равно не стал бы тебя трахать, как это делает куча других парней.
Словно медленно разгорающийся фейерверк, я воспламенился и воспарил в небо, ожидая взрыва.
Ноздри Рэй раздувались под широко раскрытыми глазами, и могу поклясться, что она была в нескольких секундах от того, чтобы дым пошел из ее ушей.
– Иди на х*й. С каких пор ты стал зациклен на одной женщине. У тебя их столько же, сколько
– То, что я получаю удовольствие, не означает, что я не умею ценить и уважать традиции брака. Но я знаю, что тебе трудно справиться с этой концепцией.
– Что, черт возьми, это означает?
Я невесело рассмеялся, затерявшись в урагане огня вокруг нас, изрыгая слова, которых не имел в виду. Ее отказ наносил удар за ударом, и я вслепую атаковал, чтобы дать сдачи.
– Ты не ценишь ничего, кроме своей свободы. Ты ни к кому не испытываешь уважения, если это не дает того, чего ты хочешь. Ты эгоистичная, избалованная маленькая девочка.
– Я не эгоистка.
– Тогда почему ты ведешь себя так, будто не знаешь, как много для меня значит брак? Уверен, что идея со свадьбой взбрела тебе в голову. Ты постоянно настаиваешь на том, чтобы мы дурачились, не проявляя уважения к нашей дружбе. Ты, вероятно, использовала то, как много для меня значит брак, чтобы получить то, что хочешь - ничего нового, ты всегда так делаешь.
Ее губы приоткрылись, она сделала неглубокий вздох. Я бы пропустил это, если бы не замечал в ней каждую деталь. Морщинки на ее лбу разгладились, и в тот же момент я немного смягчился. Знаю, что причиняю ей боль, но я был слишком зол, чтобы остановиться, словно товарный поезд, сошедший с рельсов.
– Пошел. На х*й, - почти прорычала она.
– Твоя. Бл*дь. Несбыточная. Мечта.
– Я наклонился и с усмешкой произнес каждое слово.
Наконец, она отшатнулась.
– Убирайся, - прошептала она.
– Убирайся к черту отсюда.
– С радостью.
Схватив свою одежду, я даже не потрудился одеться, прихватив простыню с собой.
С хлопком двери, казалось, что каждая унция гнева, которая владела мною несколько мгновений назад, осталась позади, оставив меня опустошенным.
Оставив лишь сожаление.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Рэйлинн
– Что вы здесь делаете?
– спросила я.
Еще больше слез покатилось по моим щекам, когда я прошла через погранично-таможенную службу и обнаружила лучших подруг, ожидающих на другой стороне.
– Ох, брось, - усмехнулась Вера, заключая меня в объятия.
Нова обхватила меня сзади, и, как я ни сопротивлялась, слезы полились рекой. Я так устала плакать.
Эти две женщины были не моими лучшими подругами - они были моими сестрами, и я должна была догадаться, что они набросятся на меня в аэропорту, ни о чем не спросив.
– Ваши рейсы только через несколько часов, - сказала я, вытирая все признаки слабости и снова надевая солнцезащитные очки. Мне было плевать, что я выгляжу словно дива, сегодня всем придется смириться с этим.