Во всем виновато шампанское
Шрифт:
Он был чудовищем.
Мой отец, должно быть, видит в нем очаровательного мужчину с мероприятий. Отец не мог знать настоящего Кэмдена и ожидать, что я выйду за него замуж. Он всегда хотел для меня лучшего. Он и мама обещали.
Он не знает.
Ну, я собираюсь его просветить.
Поднявшись на дрожащие ноги, схватила сумочку и вызвала машину.
Пришло время покончить с этим раз и навсегда.
ГЛАВА 12
К
Я ворвалась в фойе, хлопнув дверью с такой силой, что цветы на круглом столике посреди прихожей затряслись. Из-за угла появилась горничная с широко раскрытыми глазами, но я не стала останавливаться для объяснений. Вместо этого топаю по коридору в кабинет, где отец проводил большинство вечеров.
Я могла бы посмеяться над тем, как он выскочил за дверь своего кабинета, его очки надвинуты на потрясенные глаза, стопка бумаг зажата в руке. Я могла бы посмеяться, если бы этот день не лишил меня юмора.
— Верана?
— Я не могу выйти за него. Не могу.
Он несколько раз моргнул от вспышки гнева, исходящей от меня, оглядывая с ног до головы. Я не смотрела на себя в зеркало перед отъездом и могла только представить, как выгляжу. По моим щекам текут слезы, волосы спутаны и в беспорядке в том месте, где Кэмден грубо схватил меня. Моя одежда смялась от того, что я упала на пол. Мои глаза обезумели от дикой решимости.
— Что? — спросил он, когда его челюсть, наконец, закрылась, в глазах отражается беспокойство. — Бамбина, что случилось?
Услышав, что он назвал меня так, как всегда называла мама, я захотела упасть в его объятия, умоляя все исправить, как он делал в детстве. Но отвращение к тому, как я докатилась до такого состояния, поддерживало во мне решимость остановить это.
— Кэмден, — язвительно произнесла его имя, широко раскинув руки. — Я не могу выйти за него замуж. Знаю, что у вас с мамой был прекрасный брак, и я знаю, что на это может потребоваться время. Знаю, ты думаешь, что выбрал для меня хорошего человека, но папа, он не хороший.
Я прикусила губу, чтобы сдержать дрожь, вызванную вспышкой гнева.
Он сглотнул и посмотрел на меня сверху вниз, словно сомневаясь в своих дальнейших словах.
— Он позаботится о тебе, Верана, — сказал папа, но в его словах не было убежденности.
— Нет. Ты меня не слышишь, — взмолилась я. — Он угрожал мне.
Папа стиснул челюсти, и бумаги захрустели под его крепкой хваткой. Отец любил меня — даже если ему было трудно показать это после смерти мамы. Он никогда не потерпит, чтобы кто-то плохо относился ко мне.
Он выпрямился и превратился в мужчину, который спасал меня от ночных кошмаров. А затем сдулся, как я никогда не видела раньше. Боль, написанная на его лице, печаль в его знакомых темных глазах заставила меня затаить дыхание. Я с
Но он не сказал ничего подобного.
Вместо этого на любую знакомую эмоцию срабатывал затвор, он покачал головой, размахивая бумагами, словно пытаясь отогнать назойливую муху.
— Это абсурд.
Неужели он мне не поверил? Что-то было не так, и я хотела узнать, что произошло, почему это перестало его беспокоить, но мои эмоции были слишком сильны. Я должна заставить услышать меня.
— Нет. Я не выдумываю. О-он угрожал мне... обязанностями жены. Он говорил ужасные вещи. Я не могу повторить то, что обещал сделать Кэмден.
Мой отец высокий и сильный... но на этот раз пропал рыцарь в сияющих доспехах, и осталась статуя, которую я не узнавала. Его лицо стало хмурым, но решительным. Сигналы тревоги говорили о том, что он не будет мне помогать.
— Тогда будь хорошей женой и выполняй их, — сказал он, повысив голос.
— Что? — Я попятилась назад, его слова поразили, словно он ударил меня. — Нет. Я не могу.
— Дело не только в тебе, Верана. — Спокойствие, которое он сохранял, пошатнулось, его губы скривились в разочаровании, а кулаки сжались. — Мы все чем-то жертвуем. Сейчас я... я закончил обсуждение этой ситуации.
У меня отвисла челюсть от его вспышки, и от понимания того, что он позволит этому продолжаться. Я была его дочерью — его маленькой девочкой — его бамбиной. Что, черт возьми, происходит?
Я смотрела, как он поворачивается и уходит, мое зрение затуманилось, словно все это было сном. Конечно, это сон. Мужчина, уходящий от меня в трудную минуту, не мог быть настоящим.
— Нет, — сказала я, привлекая его внимание. — Нет, не буду. Я не буду этого делать.
Покачала головой и едва сдержалась, чтобы не топнуть ногой, как ребенок. Если он мог быть кем-то другим, то и я могу.
Он обернулся, сузив глаза, и подошел ближе, словно лев, загнавший добычу в угол. Впервые в жизни я отступила от отца. Он обращался ко мне и маме так, словно мы королевские особы, редко повышал голос, не говоря уже об угрозах.
— Не заставляй меня быть таким с тобой, Верана. Не заставляй меня быть грубым.
— Тогда не надо. Пожалуйста, папа, — взмолилась я, протягивая руки к любящему отцу, который, как я знала, должен был быть где-то рядом. — Ты не можешь хотеть этого для меня. Мама...
— Ее здесь нет, — отрезал он, рукой рассекая воздух, прежде чем ткнул пальцем себе в грудь. — Я здесь, и я приказываю тебе выйти замуж за Кэмдена.
Он покраснел от гнева, и я поняла, что передо мной стоит не тот человек, к которому я пришла за помощью. Моя грудь вздымалась от паники, я не узнавала его. Это был незнакомец, я никогда не чувствовала себя так одиноко, и все от осознания, что ему все равно. Я посмотрела налево и направо, ища выход из сложившейся ситуации. Словно искала кого-нибудь, кто выскочит и скажет мне, что это шутка, отец рассмеется, обнимет меня и извинится за то, что напугал.