Водные врата
Шрифт:
— А вы любите вепря, речного угря или болотных драконов? — спросила Кива. — Если ты намерен убить зверя, ты должен проследить за ним и изучить повадки. Я знаю Халруаа лучше, чем сами халруанцы.
Эльф скрестил руки:
— И что?
— Знание — смертоносное оружие. Я приношу его в дар Народу из Мхейра.
— Так мы станем охотиться на волшебников? — в словах предводителя эльфов зазвучала острая, как нож, насмешка. — С чем же? Оружием джунглей?
— Нет, их собственным оружием, — возразила Кива. — Мы будем сражаться
Эльф презрительно фыркнул:
— С таким же успехом можно притащить в джунгли морские корабли! Что нам с оружия, которым мы не можем пользоваться?
— Я могу. Я волшебник, — сказала Кива. Поморщившись, она добавила: — Точнее, была волшебником, пока ларакен не похитил мои заклинания.
В рядах эльфов наступила глубокая и почтительная тишина.
— Ты столкнулась с ларакеном? И он не забрал у тебя ничего кроме людских заклинаний? — допытывался предводитель.
— Я ослабела, — признала Кива, — но я еще жива.
— Как это может быть? Стольких эльфов монстр вырывал из жизни так быстро, что остались дыры в самом полотне Плетения.
— Моя волшебная магия была сильна, — сказала Кива. — Ларакен выпил ее и успокоился. То, что у меня отняли, можно вернуть.
Эльф мельком глянул на призрачного джордайна:
— А карасанзор?
— Его зовут Андрис. И он тоже выжил после столкновения с ларакеном. Он джордайн, имя, которое люди Халруаа дают хранителям мудрости. Он также стратег и воин, невосприимчивый к магии волшебников и знающий, как ей противостоять.
— И это все он в одном лице? — эльф казался озадаченным.
— Именно.
Может Андрис и не уловил всей подоплеки торга, но он заметил, что Кива не упомянула о его эльфийском происхождении. Он жаждал признания хоть какого-то родства, но прежде, чем он открыл рот, Кива сердито глянула на него, недвусмысленно призвав хранить тишину.
Зато у предводителя эльфов еще оставались вопросы.
— Положим, у вас есть эта магия. И представим, что мы способны победить людей. Зачем нам сражаться с людьми, если нынешний мир мы добывали так долго и с таким трудом?
— Потому, что Ахлаур может вернуться.
Наступила гробовая тишина. Андрис был потрясен, переполнен вопросами; такими же казались и эльфы.
— Все эти годы, — вела свое Кива, — источником силы ларакена был водный источник, бьющий из иного мира, мира полного магии — бесконечная подпитка магией. Монстр сбежал в тот мир. Так же поступил и Ахлаур.
Встревоженный, Андрис не смог смолчать:
— Почему же ты помогла ему сбежать?
Эльфийка полоснула его взглядом:
— Зачем мне вести на ларакена армию лишенных магии воинов, кроме как ради уничтожения его? Я собиралась, убив монстра, отправиться на План Воды, чтобы сойтись лицом к лицу с Ахлауром. Но Тзигона не сдержала ларакена и, вместо этого, потратила заклинания на схватку со мной.
Андрис вспомнил смятение
— Кива, — напомнил Андрис, — некромант исчез более двух сотен лет назад. Он давным-давно мертв.
— С каких пор некроманту доставляет неудобства смерть? — она говорила так, как будто осаживала ребенка, влезшего в разговоры старших. — Думаешь, он не способен превратить себя в лича?
Андрис не знал, что ответить. На фоне появления Ахлаура-нежити все возможные возражения съежились и казались ничтожными.
— И еще, — продолжила эльфийка. — Именно Ахлаур создал ларакена, сделав так, что какую бы магию монстр не вытянул, вся она переходила к хозяину. Теперь ларакен в руках Ахлаура. Это ускорит рост сил некроманта и его возвращение в Халруаа. Когда он появится — а это случится — то, безразлично мертвый или живой, он будет сильнейшим заклинателем смерти, какого только знали в Халруаа. Если Ахлаура можно остановить, это надо сделать сейчас.
Андрис медленно кивнул, заметив нитку логики в сплетаемых Кивой речах. Как же она будет мстить за себя и свой народ, если волшебник, принесший столько мучений, выскользнет из ее хватки? Насколько он знал Киву, ее планы будут сложнее и запутаннее, чем просто столкновение на поле брани. Он не мог всецело доверять ей, но если Ахлаур будет уничтожен раз и навсегда, то разве риск того не стоит?
Эльфов, похоже, обуревали те же сомнения.
— Я — Надаж, — сказал наконец предводитель. — Воин и разведчик. То, что ты предлагаешь, должны решать старейшины.
— У нас мало времени, — попыталась возразить Кива. — Такое путешествие займет дни.
— Не совсем. Когда люди были впервые замечены на лесных тропах, начались приготовления к битве. Мы достигнем лагеря до наступления ночи. Ты будешь говорить перед Народом.
Без дальнейших разговоров эльфы развернулись и направились на запад. Кива слегка подтолкнула Андриса, и они пошли следом.
— Наверно мне не следовало идти с тобой, — осторожно произнес Андрис. — Похоже, эльфам нелегко вести откровенную беседу с незнакомцами.
— Это не в обычаях моего народа. Я родилась в джунглях, но я отсутствовала много лет. Ты заметил, что они не приветствовали меня радушно и не спешили поболтать о случившемся за это время.
— Они осуждают полукровок?
— У джордайнов всегда был талант к приуменьшению, — с насмешкой фыркнула Кива.
Андрис решил, что это болезненно, но логично:
— Достаточно разумно, принимая во внимание сокращение числа эльфов. Полагаю, они видят в полукровках угрозу?
По ее лицу скользнула жесткая усмешка.