Воды текут, берега остаются
Шрифт:
йыван Петыр, немного потоптавшись возле своих
ворот, решительно зашагал по улице. Возле школы
он остановился. Из окна учительской квартиры свет
падал на темную землю и на клумбу под окном.
Йыван Петыр тихо поднялся на крыльцо, постучал
в дверь.
—Кто там? —послышался голос учителя.
—Это я, Петыр Мосол.
Вениамин Федорович впустил позднего гостя. Он
был явно удивлен его приходом.
—Вениамин Федорыч,—начал
слухи о тебе ходят по селу...
—Про Ондропову выдумку с кошкой, что ли, говоришь?
—Про. нее, про нее. До тебя, значит, тоже слухи
дошли.
—Дошли. Пусть болтают. Русская пословица
говорит: на чужой роток не накинешь платок.
—Нет, не надо, чтоб так говорили. Ведь люди
верят Ондропу, он же при церкви состоит.
—Верят? —переспросил учитель.
—Верят, Вениамин Федорыч. Очень нарбд на
тебя сердит, как бы чего худого не стряслось...
Уехать тебе из села надо. Хотя бы на недельку.
Поговорят-поговорят и перестанут, злоба остынет,
а сейчас очень на тебя народ злобствует.
Вениамин Федорович задумался. <<Может быть,
и вправду уехать на время в Уржум? —подумал он,
но тут же отогнал от себя эту мысль.—Если уеду
из села, скажут: испугался, убежал
—значит, виноват>>.
Учитель посмотрел в глаза Иывану Петыру и
твердо сказал:
—Нет, Петр Иванович, твоим советом я воспользоваться
не могу. Я должен перед всем народом
опровергнуть выдумку церковного сторожа.
—Ну, как знаешь,—вздохнул йыван Петыр.— А по мне, лучше бы уехал от греха...
Вениамин Федорович проводил Петыра до ворот,
закрыл за ним калитку. В дом возвращаться
не хотелось. Ночь была теплая. Чуть слышный
ветерок ласково касался лица. Совсем недавно стемнело,
всего какой-нибудь час, а на востоке уже
белеет край неба. Из низин поднимается и рассеивается
туман. Летняя ночь коротка, ее еле хватает,
чтобы выспаться маленькой птичке.
Учитель присел на ступеньку крыльца. Вокруг
тишина и покой, но у него на сердце нет покоя:
у него на сердце тревожно.
<<Что будет? Что надо предпринять?>> —раздумывает
Вениамин Федорович. Ему очень обидно, что
люди, которым он желает только добра, поверили
выдумке Ондропа.
На небе одна за другой гасли звезды. Начало
рассветать.
<<Прежде всего надо самому поговорить с церковным
сторожем. Одно дело распространять
сплетни за глаза, другое —повторить выдумку в
глаза>>. Подумав так,
некоторое облегчение и пошел спать.
На следующий день Вениамин Федорович встретил
церковного сторожа возле лавки купца Окишева.
Ондроп, прикинувшись, что не заметил учителя,
пытался пройти мимо, но Вениамин Федорович
окликнул его:
—Антропий Семенович! Погоди минутку, мне
с тобой поговорить надо.
Церковный сторож остановился, спросил, лукаво
усмехнувшись:
—Чего тебе, Вениамин Федорович?
—Ты, Антропий Семенович,—православный
христианин, и я тоже православный христианин.
Нас объединяет одна вера, одному священнику исповедуемся
мы в наших грехах.
—Так, так, именно так,—согласно кивает головой
Ондроп, а сам нетерпеливо топчется на месте
и все с той же усмешкой поглядывает на учителя.
Из лавки вышли несколько мужиков баб,
остановились в сторонке и прислушиваются к
разговору.
—Как же так получается, Антропий Семенович,
ты исповедуешь православную христианскую
веру, а такого же христианина, своего единоверца,
хочешь оболгать? Разве наша христианская вера
так учит нас поступать?
Народу вокруг учителя и церковного сторожа
становится все больше и больше.
Вдруг из-за угла выбежали Васли, Эчук и Коля
Устюгов. Под мышкой Васли держал что-то завернутое
в мешок.
Учитель подступил к сторожу вплотную:
—Антропий Семенович, скажи, для чего ты
выдумал сказку про белую кошку?
—Почему сказку? —поднял голову церковный
сторож.
—Потому что я никакой кошки не вешал. Хоть
сейчас могу в этом поклясться именем Христовым.
В толпе пошел говор:
—Слышите, Христом клянется!
—Если бы он повесил, не решился бы клясться.
—Может, зря на учителя говорят...
—Я так и думал, что напраслину на него
возводят.
Церковный сторож, услышав, что Вениамин Федорович
упомянул имя Христа, смутился, побледнел
и пробормотал:
—Вениамин Федорыч, я же никому не говорил,
что вы повесили кошку Ороспая в роще. Вот перед
богом клянусь, не говорил!
—А что же ты говорил?
—Я сказал, что накануне вечером видел кошку
на крыльце вашего дома. Больше ничего не говорил.
Васли протолкался вперед, встал перед сторожем,
положил на землю мешок и вытащил из него
белую кошку.
Кошка извивалась в его руках, мяукала. Она