Военачальник

Щепетнов Евгений Владимирович

– Жену, детей не трогайте, ради всего святого, умоляю!

Стражник распахнул устье печи, а двое других, крепко взяв арестованного за руки, качнулись, намереваясь вбросить его в огонь, но Влад громко сказал:

– Стойте! Ведите его ко мне!

Стражники облегченно выдохнули, подхватили пленника под руки и поволокли к фельдмаршалу.

Влад, как казалось со стороны, стал внимательно смотреть в глаза предателю, и это продолжалось секунд двадцать. Казалось, ничего не происходило: купец бессмысленно глядел на своего судью и палача в одном лице, а тот – на свою жертву.

Затем лекарь тяжело произнес:

– Я даю тебе шанс.

Последний. Ты оставишь все свои заботы и в первую очередь будешь делать то, что нужно для нашего общего дела. Если ты узнаешь или заподозришь, что кто-то так же, как ты раньше, занимается саботажем, доложишь или мне, или госпоже Амалии. По приезде домой ты достанешь миллион монет и отвезешь их казначею, объяснив, что это штраф за твои неправильные действия. Все, свободен! Дайте ему коня, и пусть скачет домой, выполнять!

Купец молча забрался на подведенного жеребца и, не прощаясь, с места галопом помчался в сторону городских ворот, а Влад, найдя взглядом побледневшего литейщика, с кривой полуулыбкой сказал:

– Теперь у вас будет все в порядке. И с повозками, и с металлом.

Лекарь подошел к своему коню и одним движением взлетел в седло.

– Запомните, мне через полтора месяца нужно тридцать, а через два – сорок! И еще: узнаю, кто саботирует, не пощажу!

Он пустил коня в галоп и поскакал к крепости, оставляя позади онемевшую толпу мастеровых и стражников.

На душе у него было препогано – этот спектакль был нужен для того, чтобы нагнать жути на тех, кто собирается волынить, уклоняясь от работ, или саботировать по идейным соображениям. Теперь слух о происшедшем разойдется по всему городу, его приукрасят и будут рассказывать, как этот мерзкий паук, этот жестокосердный военачальник спалил в печи десять купцов и забил насмерть все их семьи. Такие ужасы должны отрезвляюще подействовать на скрытых врагов. Купца он перековал за те двадцать секунд, что смотрел ему в глаза, – теперь тот был и душой и телом предан фельдмаршалу.

Стражники в воротах приветствовали его строгим салютом, вытянувшись так, как не вытягивались, наверное, никогда и ни перед кем. Слухи в городе разносятся быстро…

Теперь его путь лежал к своему поместью. Во-первых, он сегодня почти ничего не ел, а во-вторых – там находилась Амалия, которой он должен был дать распоряжения по поводу магиков гильдии.

Начало смеркаться, и улицы, по которым пробегали лишь редкие запоздавшие прохожие да прогуливались патрули, были пустынны.

Бунтов и погромов больше не наблюдалось – после того, как стража выловила нескольких зачинщиков и повесила их прямо на месте. Вороны потом еще долго выклевывали им глазницы, а трупы вертелись на веревках, как большие красные груши, над которыми кружили зеленые мухи.

Возможно, и после такой расправы могли возникнуть поползновения устроить заварушку, но Амалия узнала через своих осведомителей, что эти зачинщики были эмиссарами уголовных авторитетов, желающих нажиться на творимых погромщиками безобразиях. Возглавив отряд стражи, Амалия совершила налет на портовые «малины», где захватила много преступного элемента – в том числе и из числа авторитетов. Их согнали, человек сорок, на рыночную площадь и расстреляли из луков. После этой массовой казни шевеление в народе резко затихло.

Влад слегка подстегнул лошадь, еще минут двадцать – и он будет в поместье.

В голову пришло: «Стоило бы поставить фонари по центральным улицам… Может, магов задействовать? А что, развесить

по улицам светляки. Забавно, маг-фонарщик! Одно «но»: светляки действуют, пока их поддерживает маг, от его узла. Конечно, берут они микроскопическое количество Силы, но все-таки… Нужно будет обдумать эту штуку».

Он скосил глаза в сторону: ему показалось, будто сбоку, в переулке, что-то шевелится – периферическое зрение у него было великолепное, так что все, что находилось по сторонам от него, он видел хорошо. Нет, вроде как показалось…

Усмехнулся: соскучился по Амалии, все время как будто чего-то не хватает. Кажется – оглянешься, а она вот тут, за спиной, сопит своим курносым носиком.

Последний раз они с ней общались вчера, на бегу, Амалия уносилась куда-то на рыночную площадь, одевшись как базарная торговка – в ярком платье, платок на голове, на ногах какие-то растоптанные башмаки, – шла на встречу с агентом. Выглядела она забавно, особенно когда нарумянила щеки – ну такая сделалась простушка-крестьянка, это что-то! И не подумаешь, что вот эта девушка руководит Тайной службой и является самым опасным убийцей в стране.

Грохот копыт эхом отдавался в стенах домов и терялся в глубине темных переулков. Лошадь недовольно косила глазом – загнал хозяин-придурок, кормил только утром, не поил, катался весь день… пора бы и отдыхать!

«Пора, – усмехнулся Влад и подмигнул темному лошадиному глазу, – скоро отдохнем».

В комнату, уставленную мебелью из разграбленных домов зажиточных купцов, вошел мужчина в темной одежде, с перстнем магистра на пальце.

– Приветствую вас, господин Ламунский!

– Называйте меня «ваше императорское величество», сколько раз я вам говорил! – Герцог нахмурился и отхлебнул вина из литого серебряного бокала, зажатого в правой руке. – Вы поговорили с магиками гильдии? Отправляли им депеши?

– Что касается «императорского величества», господин герцог, вот когда вы войдете в столицу, сядете на трон, тогда и будут оказаны соответствующие почести. А пока что вы сидите в этой дыре, на награбленной мебели – о чем говорите? – Архимаг недовольно скривил тонкие губы. – Мне тоже хочется занять высшее положение в гильдии, но я же не требую называть себя великим магиком! Всему свое время. На людях, перед солдатами можете изображать императора, мне-то зачем вы тычете в нос своим придуманным титулом? Кстати сказать, без нас, без моих магистров, вам столицу не взять никогда. Не забывайте, у них осталась Академия магии, и хотя там всего лишь адепты, не вполне обученные, но не забывайте, что есть еще и отличные умелые преподаватели – чего стоит один Макобер. При всей своей эксцентричности он вашу армию наполовину перебьет, пока вы его сумеете взять. Так что не стоит так задирать нос – мы будем править вместе или вместе уйдем на тот свет, если он есть…

– Хватит с меня нравоучений! – Герцог покраснел и, сжав пальцами бокал, чуть не смял его в яростном порыве уничтожить этого наглого безродного человечишку. – Лучше доложите, что там с магиками, сколько собрали?

– Докладываю, – ехидно усмехнулся архимаг, – сорок магистров, это все, что я смог добыть. Эти люди хотят добиться почестей, работы в столице, потому и поддержали ваш мятеж. Остальные тридцать отказались, а некоторые вообще не ответили – то ли решили игнорировать, то ли отсутствовали на месте, не суть важно. Наши магистры уже в пути, прибудут в течение двух – четырех недель. Путь-то неблизкий.